Бункер "BS-800" (der Fluch des Reichs) (СИ)

#а она сдалась, твоя карта?” Но не торопи события! В этом районе за всё время войны, сражались лишь один раз: два элитных спецотряда – фашики, и Наши. Оба отряда полностью уничтожили друг друга, до последнего бойца. Не знаю, что они не поделили – ведь в этом квадрате нет ничего, кроме леса, поляны и ручья. Может быть, они забили стрелу, чтобы выяснить чьё кун-фу круче? Карта попала в мои руки только вчера, есть инфа, что эта карта скоро пойдёт “по рукам”. Надо ехать, форсировать события. Я решил выезжать завтра с утра, поеду на неделю, с корешем Стэфом – не знаю, помнишь ли ты его или нет. Сам он, после того как доставит меня на точку, вернётся обратно, в Москву. А через неделю снова приедет за мною. Если ты хочешь присоединиться – то отбей “смс” на указанный номер, а то одному по лесу шататься мне как-то не хочется! Если ты согласен присоединиться – тогда встретимся утром, на нашем месте. Поедем вместе, “на Стэфе”, или на твоей “Ниве”, если хош. Буду надеяться, что завтра увидимся. ЗЫ. Смотри прикреплённый файл”. Он сидел перед экраном, не мигающим взглядом, смотрел куда-то сквозь окно монитора, затем открыл прикрепленный к сообщению скан карты, с выделенным красным карандашом ровным кругом. Судя по всему, в его центре и произошли те события, которые так взбудоражили Левинца. “Что ж, – размышлял Симак, – Левинц – поисковик фортовый, и всю добытую информацию по раскопками обычно проверяет очень тщательно и щепетильно. Причин не доверять ему, или сомневаться в серьёзности его намерений, нет. Однако странно всё это, неожиданно, спонтанно. Но, как показывает практика, все спонтанные решения обычно являются самыми продуктивными и удачливыми, яркими. В конце концов, я ничего не теряю! Надо ехать! Решено!” Отбил “смс-ку” Борису: “Еду. В семь на нашей остановке” **** Я и мой друг Борис Левинцилов – поисковики, копатели, называемые некоторыми людьми “Чёрными”. “Чёрным” приличный поисковик себя не назовёт, по негласному кодексу словосочетание “Чёрный копатель” применяется к мародёрам, которые ищут на местах боёв лишь сомнительную материальную выгоду. Люди, не брезгующие цветным ломом, думающие лишь о локальном, – сомнительном, – обогащении, не уважающие свою историю и называются поисковиками “чёрными”, “панками”, “бомжами”, “металлистами”, либо просто “мародёрами”. Такие люди, как правило, при встрече “в поле” довольно агрессивны. Сами себя мы называем в основном по “никам”, различным “кликухам” и “погонялам”, либо просто по именам. Меня зовут Симак, так окрестила меня наша поисковая братва, после того, как у меня в руках разлетелась винтовка системы Симонова, “АВС-36”, предшественница знаменитого карабина “СКС”. Во время Великой Отечественной производство винтовки было поставлено из рук вон плохо, нарушалась технология производства, использовался некачественный металл, сборка производилась не подготовленными людьми – которые сами удивлялись, как созданное их руками оружие ещё и стреляет? Благодаря этому из шедевра стрелкового оружия получился рядовой “винт”, имеющий кучу недостатков. Среди солдат “РККА*” “АВС-36'' слыла капризной, не надёжной “свечёй”. (*Рабоче-крестьянская Красная Армия). Проблема была в том, что наскоро подготовленные солдаты чистили не вовремя, или не чистили вовсе, точный механизм некачественно сработанного на заводе оружия – что и стало причиной частых заеданий и заклиниваний. Эта винтовка, несмотря ни на что, всё равно заняла достойное место среди стрелкового оружия “ВОВ”, и уже после войны, переродившись в “СКС”. В умелых руках “АВС-36'' превращалась в грозное, точное и надёжное оружие. Найденная мною и восстановленная, винтовка была снаряжена положенным ею боеприпасом, калибра 7,62х54, после чего был произведён пробный выстрел – после которого я и стал Симаком. Металл патронника, за то время что “Симка” пролежала в земле, проржавел и ослаб, – нужно было отсыпать пороха из гильзы, чтоб смягчить нагрузку на патронник в момент выстрела, – но уж очень мне хотелось поскорее испытать легендарное оружие, желанный трофей. Осколки не задели жизненно важных органов – мне повезло, при неудачном стечении обстоятельств был неплохой шанс примерить “деревянный бушлат”. Слегка процарапало лицо, заложило уши, да небольшой кусочек стали пронзил левое плечё. Его я тут же извлёк, воспользовавшись народным обезболивающим и противовоспалительным средством, тщательно обработав рану снаружи, и ещё тщательнее – изнутри. Использовать “винт” я хотел для охоты, в планах была небольшая модернизация – установка оптики и ещё кое-какие мелочи. Не сбылось. То, что осталось, я определил в декоративные трофеи, повесив непригодную более для стрельбы винтовку на стене в комнате. Мне -28 лет, “в поле” я вот уже четырнадцать лет. Это немного, есть люди, которые двадцать, а то и тридцать лет занимаются поиском. Да что уж там, сразу после окончания Великой Отечественной войны, по всей стране появились люди, собирающие оружие и обмундирование поверженного врага, имущество наших солдат. Это даёт право отмечать “день Военного Археолога” девятого мая, поскольку всё, что собиралась до этого дня можно считать официальными военными трофеями. Но брали люди лишь то, что лежало сверху – портативных металлоискателей ещё не было. 90% этих людей составляло население ближайших от места боя сел или деревень, в лице, как правило, местных пацанов. Война обескровила, разорила население страны. У людей не было элементарных, необходимых в повседневном быту вещей, таких как обувь, поясные ремни, одежда, столовые приборы, кастрюли и кружки, и прочие необходимые мелочи, без которых жить просто нельзя. Но всего этого добра хватало с избытком, на полях сражений. Много “трофеев” так же сняли плуги тракторов, обрабатывающих колхозные поля. Кроме “трофеев” эти плуги долгое время поднимали, – и продолжают поднимать до сих пор, – на свет огромное количество костей и различных “ВУ*”. (