Бумерит

– Два дня в номере отеля пролетели, как один миг. В первую ночь мы не занимались любовью – интенсивность всего происходящего заставила меня сдерживаться. Я чувствовал себя так, будто наблюдал за огромными волнами, обрушивающимися на берег, и одна часть меня хотела броситься в воду, а другая – убежать в безопасное место. Я знал, что такое влюблённость, и знал, что это она, но тут было и что-то ещё, что-то гораздо большее. В нас была любовь, но Любовь была и вокруг нас, она будто соединяла нас в один канал. Я постоянно ощущал присутствие этой силы и одновременно боялся её, потому что помнил свой опыт в дзенском центре, когда, отдавшись ей, я испугался потерять то, что считал «собой» и отождествлял со своим телом.

– А потом, наконец, вы потрахались!

– Эта девочка выражается, как сапожник, – улыбнулся Стюарт. – Да, Хлоя, это случилось. Когда наши тела переплелись, мой внутренний мир расширился: никаких фантазий, никаких мыслей – только чистое сознавание. Было только ясное божественное присутствие и это прекрасное слияние. Пожалуй, впервые в жизни я по-настоящему присутствовал, занимаясь любовью. Я не испытал оргазма – он был мне не нужен. Я знал, что оргазм станет большой ошибкой и что важно оставаться внутри этой волны, не дать ей исчезнуть.

– Эй, это как под экстази, – сказал Скотт. – Оргазм – это большой облом.

– Вот именно. Не знаю, как долго мы занимались любовью, но на следующее утро я чувствовал себя так, будто участвовал в оргии с десятком ангелов. Я был рад, что не испытал оргазм – что-то подсказывало мне, что после него я не смог бы так ясно ощущать присутствие той силы, которая была не только в Дарле, но везде вокруг нас и во мне самом. Мир оживал на моих глазах: у меня как будто появился новый дар, новое, хрупкое, драгоценное чувство, которое я не мог променять ни на оргазм, ни на что-либо другое.

– А потом она вернулась к этому кретину… как же его там звали?

– Билл.

– Точно, к кретину Биллу. Но почему? Почему она бросила тебя и вернулась к нему?

– Она говорит, что ей трудно было поверить в то, что произошло. И мне тоже. Мне отчаянно хотелось покинуть своё собственное тело. Но тогда, в тот самый момент, когда она сказала мне по телефону, что уходит, я увидел, что это не конец романа, а начало чего-то ещё. Я понял это, потому что более отчётливо, чем когда-либо ощутил присутствие той Силы, которая проходила сквозь Дарлу и меня, хотя и не исходила от нас. Этой силой была великая Неолицетворённая Любовь, которая, пока я молча сидел на крыльце с телефоном в руке, всё нарастала. Я чувствовал себя обманутым, так как понимал, что в каком-то смысле Дарла сыграла роль приманки. Я смог нырнуть в бассейн блаженства и бесконечной близости только благодаря ей – в одиночку я бы никогда не отважился ступить в ту волну, в которую однажды почти окунулся в дзенском центре. Теперь я понимал, как всё произошло: Дарла постучала в мою дверь, и я открыл ей, увидев красивую, глубокую женщину. Но в тот самый момент, когда я попытался её поцеловать, Дух отодвинул Дарлу в сторону и занял её место. Отступать было поздно, и я слился в поцелуе с чем-то, что было гораздо больше неё. Это была не Дарла – это была другая реальность, я целовал другую реальность и знал, что вот-вот утону.

– А потом ты поехал кататься на велосипеде? – предположил я, и все мы рассмеялись. Велосипед? Мы ещё не слишком стары, чтобы кататься на велосипеде?

– Да, господи боже, это был велосипед, но мне непременно нужно было куда-нибудь смотаться. Я ехал и плакал, крутил педали и всхлипывал. Внутри меня неумолимо нарастало напряжение. Моё тело тряслось, но не могло защититься от Любви, которая была всюду вокруг меня.

– Всё это так убого, – перебила Хлоя. – Стюарт, разве ты сам не слышишь, какой бред ты несёшь?