Бумеранг не возвращается

— Ни одной ошибки. Он отлично знает училище, педагогов, здание, программу. Больше того, он… Вы не специалист, и вряд ли вам это будет понятно.

— Я инженер, кончил Ленинградский инженерно-строительный институт, — пояснил Никитин.

— В таком случае вы меня поймете. Негерметичность конусов засыпного аппарата вызывает прорыв раскаленного доменного газа, несущего мельчайшие частицы абразивно-рудной пыли, которая разъедает стенки конусов. Борясь с этими явлениями, мы осуществляем электродуговую наплавку сверхпрочных сталей. Учитывая наш с вами, Степан Федорович, разговор, я поручил инженеру Ладыгину, как одному из первых специалистов, ставивших опыты с бальминитом, осуществить эти работы у нас на месте посадки конуса в седло засыпного аппарата.

— И что же он?

— Он выказал отличное знание наплавки вокаром и сормайтом, но в части бальминита ответил уклончиво, сказав, что этот сплав еще мало проверен.

— И это все? — с удивлением опросил Никитин.

— Пока все, — ответил директор, наблюдая настойчивый сигнал коммутатора и, не выдержав, подключил динамик.

«Однако, — подумал Никитин, выходя из кабинета, — их там готовят основательно!»

Никитин направился в фотографию отдела кадров, прошел в лабораторию и узнал, что якобы для анкеты Ладыгина уже сфотографировали в нужном ему ракурсе. В павильоне, похожем на маленькую оранжерею, он сравнил полученную у Тани фотографию со снимком, сделанным сегодня.

Внешнее сходство было очевидным, но, посмотрев через лупу на форму уха, Никитин убедился, что работа была сделана не напрасно. Даже у близнецов, обладающих полным сходством, форма уха всегда различна. У Ладыгина ухо было короткое и широкое с отделенной мочкой, у агента длинное, вытянутое по вертикали с приросшей мочкой.

Оставив фотографию Ладыгина для репродукции, Никитин поспешил в центр города, чтобы купить лыжи. Его беспокоило наличие лыж у агента.

В магазине Никитин столкнулся с человеком в кожаном пальто, которого он сегодня уже видел на вокзале. Его волевое лицо запомнилось Никитину. Незнакомец, внимательно наблюдая за ним, он это отлично видел, также покупал лыжи.

Услышав продолжительный заводской гудок, Никитин занес лыжи в дом приезжих и поспешил в библиотеку Дворца культуры.

Каково же было его удивление, когда, входя в библиотеку, Никитин увидел выходившего с пачкой книг Ладыгина. Не заметив его, Ладыгин прошел мимо, перелистывая на ходу брошюру.

Никитин спросил у библиотекарши:

— Это что, новый инженер?

— Да, взял литературу по электродуговой наплавке сверхтвердых сплавов, — ответила она и добавила: — Очень интересуется бальминитом. Первый раз о таком слышу. Надо будет запросить бибколлектор. Отстаем мы с новинками от Москвы.

Заметив вошедшую Таню, Никитин прошел в читальный зал, в это время почти пустой. Взволнованная Таня рассказала:

— Когда я увидела его руку, я подумала: это он, Гриша Ладыгин.

— Вас ввела в заблуждение татуировка на его руке, — перебив ее, подсказал Никитин.

— Да, это была наша юность… и…

— «…Ты вот имя мое на всю жизнь на руке выколол, а из сердца вырвал легко…», — напомнил Никитин.

— Вам Гриша показывал мое письмо? — удивилась она.

— Да, — сказал Никитин, оберегая ее от ненужных волнений.

— Потом я увидела волосы на его руке, — короткие, но густые рыжие волосы. У Гриши не было волос на руке. Я подумала: мы не виделись пять лет, он возмужал, у него выросли волосы. Взглянув на него, я была уверена, что узнала Гришу, он посмотрел куда-то вниз на подножку, но как только поднял глаза, я увидела, что это не он. Этот человек курит. Я спросила его, когда мы ехали в машине: «Зачем вы курите?» Он сказал: «Я курю с детских лет. Втянулся, не могу бросить». Тогда я его спросила: «А где вы провели ваше детство и юность?» Он ответил: «В Ореховогорске…» Я же выросла вместе с Гришей. Он никогда не курил. Это совсем чужой, неизвестный мне человек. Я спросила его: «На этой руке имя вашей любимой?» Он ответил: «Дела давно минувших дней. Преданья старины глубокой…» Эти пушкинские строки любил к случаю цитировать Гриша. Вы понимаете, Степан Федорович, я не боюсь его, но… Он очень напоминает мне человека, с которым прошли годы моего детства и юности, в то же время он чужой и враждебный мне человек… всем нам. Я это отлично чувствую и понимаю.

— Я буду просить вас, Татьяна Николаевна, сегодня же вечером, после работы, написать все то, что вы мне сейчас рассказали. И постарайтесь сегодня с этим человеком не встречаться, — предупредил ее Никитин.

— Простите, — остановила его Татьяна, — почему вы разрешаете ему быть на свободе? Это же опасно — зверь на свободе.

— Ненадолго, но это необходимо.

— Понимаю. Если я вам буду нужна, можете на меня рассчитывать, — сказала Таня.