Бумажный тигр (II. - "Форма")

- Эй, не стойте столбом! – Лэйд добродушно ткнул споткнувшегося Уилла локтем в плечо, - Иначе, чего и гляди, вас переедет какой-нибудь грузовой локомобиль. Слушайте, вы уверены, что сносно себя чувствуете? Вид у вас в самом деле нездоровый. Конечно, это все здешний воздух… Когда выберемся отсюда, сделайте ингаляцию с парами эвкалиптового масла, это уберет боль в легких.

- Вы видели это, мистер Лайвстоун? – Уилл и в самом деле захлебывался, но едва ли из-за ядовитых паров, которыми дышал последний час, - У этих девушек, у них… Их рты… Господи Святой Боже, какое чудовищное надругательство над человеческой природой! Какая мерзость! Уму непостижимо!

Лэйд, взяв его за плечо, увлек дальше – ни к чему было привлекать внимание. На языке Коппертауна, с которым он был почти незнаком, подчас даже неосторожное слово или жест могли привести к неприятным и в высшей степени конфузливым ситуациям.

- Успокойтесь, - посоветовал он Уиллу, - Я-то думал, месяц, проведенный в Новом Бангоре, в достаточной степени укрепил ваши нервы…

- Причем тут нервы! – раздраженно бросил Уилл, все еще находившийся под впечатлением от увиденного, - Эти девушки… Какой, какой грех должны были совершить эти юные прекрасные создания, чтобы заслужить подобную кару?

- О, весьма существенный, - Лэйд и сам почувствовал облегчение, когда они миновали толпу, хоть и не хотел себе в этом признаться, - Тот, за который миллионы людей расплачиваются самым ужасным образом на протяжении многих веков. Они родились бедными.

- Что вы имеете в виду?

Лэйд вздохнул, невольно втянув в себя новую порцию ядовитого смога, но смог не закашляться.

- Это не Его творения. Другого чудовища, по имени Роберт Солсбери[15].

Уилл наморщил лоб. Так старательно, что вновь сделался на школяра. Ему пора завести усы, подумал Лэйд, чтобы избавиться от этих ребяческих черт…

- Не уверен, что мне знакомо это имя.

Лэйд лишь поморщился. Если Уилл хотел позабавить его этой глупейшей шуткой, мог бы придумать что-то получше.

- И вы никогда не слышали про «фосфорную челюсть»?

- Нет и, честно говоря, не жалею об этом. Ничего ужаснее в жизни не видел.

- Обычное дело на спичечных фабриках. Если вы не знали, белый и желтый фосфор, из которых изготовляют спички, крайне ядовиты. Это доподлинно известно всем фабрикантам и управляющим фабрик, но очень редко – их несчастным работницам, которые трудятся за пять пенсов в день. На обед им обыкновенно выделяют минут десять – неудивительно, что обедают они той едой, которую принесли с собой и на рабочих местах. Крохотные частицы фосфора, которых полно в мастерских, во время еды попадают им в рот и через маленькие ранки проникают внутрь, где становятся очагами так называемого фосфорного некроза. Это гниение ткани, Уилл. Зубы, челюсти, язык, дёсна – все это гниет заживо, причиняя невыносимую, сводящую с ума, боль.

- Воистину, - пробормотал Уилл потрясенно, - Некоторые рождаются к сладкому наслаждению, другие – к бесконечной ночи.

Лэйд не понял этой сентенции – должно быть, что-то из богословских трудов.

- Неправда ли, отрадно сознавать, что в некоторых областях мы способны опередить самого Левиафана? Если желаете, я покажу вам кожевенные цеха на южной стороне Коппертауна. Ядовитое зловоние от обрабатываемых шкур таково, что люди задыхаются без смоченных в карболке тряпок, которыми приходится набивать рот. Кроме того, в кожевенном производстве во множестве используются едкие кислоты и щелочи, которые неизбежно попадают на кожу. Посматривайте внимательней по сторонам, Уилл. Если среди прохожих вам попадется багровое существо, с которого гноящаяся кожа слазит клочьями, оставляя багровые нарывы, наверняка это служащий «Уайт и Лоу», «Братьев Троттенхейм» или «Большой кожевенной компании Хк. К. Дж. Ливингстона, собственное производство».

- Хватит, - попросил Уилл, - Это отвратительно.

- Уж точно не отвратительнее, чем детский труд. Знаете, сколько получает в день десятилетний мальчишка, таскающий в печь кирпич или рвущий жилы на переноске стального лома? Два пенса в день. А знаете, сколько длится его рабочий день? Восемнадцать часов. В двенадцать таким детям впору выходить на пенсию – они похожи на дряхлых стариков. В пятнадцать их обычно вышвыривают на улицу, едва живых, как старые клячи, переломанных, полу-парализованных, ошпаренных, ослепших… Чем переводить таких на взрослую ставку с пятью пенсами за день, проще подыскать новых мальчишек, верно?

Уилл стиснул зубы, отчего мгновенно сделался старше.

- Хватит! – громко сказал он, - Расскажите о чем угодно, только не об этом. О чем там вы рассказывали перед этим? О механической жизни и этом, как его, Лудлоу…