Бумажный тигр (II. Форма)

— Вернутся? — печально спросил он, — Вы думаете, ангел с огненным мечом пустил бы Адама и Еву обратно в небесный сад, если бы они сказали, что забыли в прихожей зонты?

— Для кающихся грешников всегда открыты двери чёрного хода, разве нет? А мы грешны, Доктор. И, видит небо, мы каемся.

— Это бессмысленно, Тармас. Клуб «Альбион» больше не существует.

— Нет, существует, — возразил Пастух с непонятной усмешкой, — Ещё как существует. Иногда, когда мне нечем себя занять, я навещаю «Ржавую Шпору». То самое наше убежище в Скрэпси. Вы не поверите, но там всё осталось по-прежнему. Крысы не раскрыли наш тайник. Вы можете вернуться, Доктор. Мы все можем вернуться. Продолжить начатое нами дело.

Доктору Генри вдруг стало его жаль. Существо, стоявшее перед ним, без сомнения, было чудовищем, оно уже начало впитывать Его кровь и было отравлено ею, однако на одну сотую, быть может, ещё оставалось человеком. И то человеческое, что в ней оставалось, испытывало страх. Жуткий, сводящий с ума и подтачивающий силы, ужас. Оно знало, на что обречено и всеми силами пыталось не допустить этого.

Он покачал головой.

— Дело не в «Шпоре». Это лишь оболочка, пустая коробка, форма. Клуб «Альбион» состоял не из комнатушки со старой мебелью, он состоял из пяти человек. С самого момента своего рождения — из пяти. И он прекратил своё существование, когда четверо ушли, а пятый закрыл последнее заседание.

— Он возродится, если мы вернёмся! — Пастух повысил голос. Должно быть, он забыл о нечеловеческой мощи своих голосовых связок, потому что Доктор Генри попятился, ощутив звон в ушах, — Признаю, мы были дураками, Доктор. Мы все. Самоуверенными и перепуганными дураками. Мы бросились бежать, увидев в лодке течь, не подумав, как далеко до берега. И мы утонем без вашей помощи. Без помощи «Альбиона».

Наверно, он хотел, чтоб Доктор Генри утешил его. Произнёс нужные слова — у него всегда находились нужные слова, когда в «Ржавой Шпоре» начинались распри и склоки. Он подбадривал одних, успокаивал других, увещевал третьих. Он был той силой, которая направляла прочие, не давая им разнести их утлую спасательную шлюпку на части. Когда-то ему даже казалось, что ей даже суждено перенести это плавание, достигнуть твёрдой земли… Сейчас уже очевидно — он был глуп и слеп не меньше прочих, если хоть на секунду верил в успех этой затеи.

— Извините, Тармас, но я ничем не могу вам помочь, — твёрдо сказал он, — Ни вам, ни Поэту, ни Графине, ни Архитектору. Клуб «Альбион» был моей затеей, но затеей бессмысленной и пустой, теперь я отдаю себе в этом отчёт. Я не имел права подчинять вас собственным фантазиям. Не имел права давать надежду. Ваша попытка обрести спасение в «Альбионе» подобна попытке утопающего спастись, схватившись за соломинку. Этот клуб не смог помочь никому, пока существовал, не поможет и теперь.

Пастух оскалился.

— Значит, мы попробуем ещё раз! В этот раз мы всё сделаем иначе! «Альбион» не пойдёт ко дну!

— Почему вы думаете, что он в силах спасти вас?

— Отчего бы и нет? Вас же он спас!

Доктор Генри ждал этих слов, но всё равно, стоило им сорваться с языка Пастуха, невольно стиснул зубы.

— Что вы имеете в виду, мистер Тармас?

Не сдержавшись, Пастух издал короткий отрывистый рык.

— Вы знаете, что я имею в виду, чёрт возьми! Мы все четверо заражены Им. Мы умираем, Доктор! И только вы… Вы…

Под взглядом Пастуха Доктору Генри захотелось попятиться. Он вдруг ощутил подобие стыда. Даже пошей он маскировочный костюм у худшего портного Нового Бангора, бесформенный и дешёвый, он всё равно не смог бы скрыть то, что Пастух видел сквозь ткань. Угадывал и безошибочно чувствовал.

Лицо Пастуха исказилось, сделавшись при этом почти незнакомым. Должно быть, подкожные преобразования успели затронуть мимические мышцы, перераспределив их работу.

— Ваша кожа чиста, как у ребёнка. Из вашей спины не растут кости. Глаза всё ещё не лопнули в ваших глазницах, ноги не выгнулись в суставах, а тело не покрылось чешуёй. А ведь вы были основоположником «Альбиона», капитаном нашего проклятого чумного корабля!

— Вероятно, я отвратителен на вкус, — мрачно усмехнулся Доктор Генри, — Я понимаю, к чему вы ведёте, Тармас. Но если вы полагаете, что у меня сложились особенные отношения с Ним, то крайне далеки от истины. Я такой же узник острова, как и вы. Возможно, более удачливый, и только.

Этот ответ не удовлетворил Пастуха.