Бумажный солдат

Вскоре выяснилось, что навыков, приобретенных Настей для успешного выполнения служебных обязанностей, далеко не достаточно. Потому что проявить их она могла только в постели, а туда еще надо было попасть. Вот с этим-то и была основная проблема. Во-первых, Настя всячески уклонялась от того, чтобы надевать типичную униформу, и придерживалась консервативного стиля, который не находил понимания у обычных клиентов из гостиницы "Москва", и взгляды их, затуманенные предвкушением экзотических приключений, скользили мимо новоявленной жрицы любви в сторону ее более ярких товарок. А во-вторых, полковничья дочка, воспитанная в строгости и в лучших традициях русской классической литературы, так и не смогла овладеть техникой съема клиентов. Сама мысль, что она может первой заговорить с незнакомым и, скорее всего, нетрезвым мужчиной, приводила Настю в ужас, несмотря на то, что к последующему развитию событий она уже была готова относиться более или менее спокойно. В результате, пару раз ей все-таки доставались пьяные до изумления командированные, которые забредали в бар гостиницы, когда все девочки были уже разобраны, но по итогам месяца заработок Насти оказался столь незначительным, что она начала ловить на себе косые взгляды хозяйки. Вот тут и подвернулась работа в "Инфокаре".

Нанимая Настю, Лева детально описал хозяйке гостевой квартиры круг ее будущих обязанностей, сделав особое ударение на том, что поддержание хорошего настроения высоких посетителей является задачей номер один. Однако гости вели себя на редкость индифферентно. Платон всегда наезжал в Питер со спутницами, причем с разными; как-то он намекнул Насте, что в следующий раз обязательно приедет один, но этого так и не произошло. Все прочие появлялись на несколько часов, одобрительно осматривали Настю, но дальше дело не шло. С тоски она закрутила роман с одним из водителей. Любовная история продолжалась месяца два, после чего соответствующая информация дошла до Левы, он рассвирепел, уволил водителя и пообещал, если подобное повторится, выгнать и Настю.

– Если вы хотите, – закончила свой рассказ Настя, – я вам скажу, как найти могилку. Там две территории – старая и новая. Могила – на новой. Эти, у которых она работала, хотели поставить большой памятник, но я попросила просто положить камень. И прикрепить табличку с фотографией. Я им вот эту фотографию дала.

– Она про меня рассказывала? – сипло спросил Сергей, борясь с комком в горле.

Настя кивнула.

– Она мне про вас письма писала. Что вы ученый и что она вас очень любит. И что вы смешной, ничего не умеете по хозяйству делать. Она мне написала, как вы ей детские колготки купили. И как вы один раз заправили салат вместо уксуса эссенцией, а потом промывали его под краном. Она говорила, что когда я закончу учиться, то перееду к вам в Москву и буду жить у вас, а вы меня возьмете к себе в институт, и я буду за вами присматривать, чтобы к вам никто не приставал. А потом она позвонила и сказала, что вы разводитесь. И очень сильно плакала. Я ей говорила, что, может быть, все еще наладится, а она сказала, что обманула вас и вы ее никогда не простите. И что она во всем сама виновата. Она очень хорошая была, ее мама с папой больше любили. Я даже думаю – хорошо, что они погибли раньше и не видели, что с ней сделали.

– Я пойду к себе, – сказал Сергей, старательно выговаривая слова. И начал быстро одеваться.

У двери Настя его догнала.

– Можно, я пойду с вами? – жалобно попросила она. – Я не буду вам мешать, честное слово. Пожалуйста!

Сергей, пряча глаза, решительно замотал головой, погладил Настю по плечу и побежал вниз по лестнице.