Читаем Бумажный грааль полностью

Совершенно очевидно: округлой задней стенкой шкаф примыкает к лестнице. Говарду вдруг вспомнился витраж с Шалтай-Болтаем. Зачем кому-то делать окно, если за ним всего лишь стена? Это сужает лестницу, причем совершенно без необходимости. Может, окно выходит в комнату или в проход за шкафом, в потайную башенку. Ясно, это действительно окно, которое заложили, когда к дому пристроили потайную, невидимую снаружи башенку. Глубина шкафа не больше двадцати четырех дюймов, а судя по изгибу стены, башенка много шире – восемь или десять футов в диаметре.

Ни с огорода, ни сзади дома, где стена переходит в скалу, башенки не видно. Но ведь куда-то должны были деться несколько лишних футов! Никаких сомнений – там потайная комната!

Говард поспешно принялся вытаскивать из шкафа содержимое: телескоп в коробке, переносные каталожные ящики, пыльные книги, бумажные пакеты с квитанциями и чеками, тяжелые, оклеенные изолентой картонные коробки. Все это он складывал позади себя на полу, трудился отчаянно и снова согрелся от усилий. Выбросив на пол последний мусор, так что шкаф окончательно опустел, он постоял, глядя на стенки и переводя дух.

Смотреть было не на что. Просто стенной шкаф, встроенный в искривление стены. Как и любой другой – внутри оштукатуренный: грязная штукатурка в желтых потеках воды.

Если за ним и кроется потайной ход, туда попадают из другой части дома. Но что за стеной? Ничего. Теперь Говард был уверен, что на чердаке только одна комната.

А как же внешняя дверь, та, которая видна из огорода Джиммерса, та, которая в его снах ведет в ничто, та, до которой почти доходят обвалившиеся каменные ступени? От этого никуда не денешься. Ладно, дверь есть, значит, предположительно, есть и потайной ход, и можно поспорить, что этот ход именно здесь.

Но ему-то, Говарду, от этого какой прок? Даже будь он свободен и стой он на лугу, без двадцати-, а то и тридцати футовой лестницы к двери не подобраться, и на ней висит замок, совсем как на гараже Джиммерса, который открывается, наверное, тем же ключом.

Говард снова вернулся в комнату. Работа его успокоила. Выбора не остается: придется резать одеяло.

Он нашел ножницы и принялся решительно кромсать, стараясь резать как можно ровнее, вдоль вертикальных швов, лоскутное одеяло, размышляя при этом, выдержат ли стежки его вес или разойдутся, когда он будет на полпути к земле. По краям полосок пушился хлопчатый ватин, от чего полосы сдувались, становясь тонкими и какими-то ненадежными. Придется их скрутить и для прочности навязать узлов. Он все резал и резал, но с каждой минутой его одолевали сомнения, беспокойство росло, а тишина за дверью становилась все более зловещей.

Когда одеяло было искромсано, он подошел к окну и опустил раму, собираясь с духом, прежде чем посмотреть вниз. Вода стояла низко, и остов «студебекера» был совершенно сухим. Затянутые бурой водорослью подводные камни подсушило полуденное солнце. Что-то двигалось внизу, возле огородика Джиммерса. Это был вор в парике, который лихорадочно выкапывал лопатой листовую свеклу.

Проклятие, выругался про себя Говард. Что, если они пытали Джиммерса, и он признался, что закопал рисунок, а поверх посадил овощи? Если так, они, возможно, заберут его и уедут. А может, и нет. Так или иначе, когда Говард поползет по стене, его заметят и станут ждать внизу, а как только он коснется земли, подтолкнут черенком лопаты, и он полетит вниз на смертоносные камни.

Искромсанное одеяло казалось теперь адски ненадежным. Он снова уставился на стенной шкаф, без всякой на то причины вспомнив миссис Лейми и ее крашеные цветы. В чем тут дело? Шкаф все еще озадачивал, притягивал его. Снова протиснувшись внутрь, он постучал по штукатурке, методично простукивая костяшками пальцев всю поверхность. Под ударами гулким эхом откликнулась пустота.

<p>15</p>

Там был просто кусок гипсокартона – тонкий и не слишком плотный, – а вовсе не оштукатуренная стена. Говард готов был поклясться, что изначально стенки тут не было. Когда Грэхем строил этот дом, гипсокартон, даже если он и имелся тогда в продаже, что маловероятно, был ни к чему. Почти уткнувшись носом в стену, Говард ощутил затхлый запах недавно положенного раствора и химическую вонь свежей краски. Были видны даже следы кисти, где кто-то закрасил потеки, оставленные, вероятно, ржавой водой. Вполне возможно, это сделали вчера или на прошлой неделе. Тот, кто тут поработал – Джиммерс скорее всего, – расстарался на славу.

Говард снова постучал, прислушиваясь – стук, стук, стук, – по всей длине тонкой стенки. По обоим концам шли крепежные доски, а в середине – три фута пустого листа, там, очевидно, и была дверь. Когда Говард нажал, лист на полдюйма прогнулся.

Упершись спиной в косяк шкафа, он ударил каблуком в стену – образовалась рваная пробоина дюймов в десять. Он ударил снова, расширяя прореху, потом схватил лист обеими руками и принялся раскачивать его взад-вперед, обрывая куски и швыряя их себе за спину на полутемный чердак.

Перейти на страницу:

Похожие книги