Бумажный грааль

Сквозь бумагу просвечивали чернильные линии.

– Что скажете? – спросил мистер Джиммерс, держа лист так, что сквозь него светился огонь. Переплетение линий казалось почти копией на ксероксе – тени складок, а вовсе не реальные складки. Работа очень тонкая, рисовая бумага пожелтела от времени и обтрепалась по краям.

– Это, – сказал, указывая на силуэты, мистер Джиммерс, – цветущий посох. А вот эти должны изображать тайные ключи. Вот тот – чаша, вот этот – монета, а этот – дерево у реки. Если дважды сложить лист пополам, что получится? – Он сложил лист дважды. – Разбитое яйцо. А теперь смотрите.

Он снова сложил рисунок: сперва свернул лист, потом свел руки вместе, так что средняя треть исчезла за двумя внешними, затем вывернул в ромб и подогнул верхний угол. Словно по волшебству сломанные части скорлупы вновь стали единым целым, а случайные пятна, линии и тени сложились на восстановленном яйце в лицо. Яйцо сидело на суку дерева у реки, пальцами держало посох, а его тоненькие ручки вытянулись по обе стороны вдоль веток, словно созданьице было распято на дереве.

Будто электрический ток пробежал по телу Говарда, и он с удивлением обнаружил, что Сильвия взяла его за руку, словно чувствовала, как надвигается неминуемо что-то, какое-то откровение. Из-за танцующих язычков пламени за листом фигурки колыхались и подпрыгивали, будто проступали сквозь толщу воды. Мистер Джиммерс отпустил один уголок рисунка, щелкнул пальцами, и огонь в камине, вспыхнув, выбросил длинный язык синеватого пламени, которое пожрало рисунок на рисовой бумаге прямо у него в руках.

С миной крайнего удивления мистер Джиммерс вскрикнул и мелодраматично замахал горящим обрывком, будто он жег ему руку, но никак невозможно его отпустить, а потом резко швырнул на пол и затоптал ногами. Пламя погасло. Не осталось ничего, кроме снежинок гари и пепла, испачкавших серые камни.

– Проклятие, – сказал мистер Джиммерс, мрачно осматривая свои подошвы. – Чертов кедр, вечно от него искр не оберешься.

Говард поймал себя на том, что застыл с открытым ртом. Он собирался закричать, но не успел – все произошло слишком быстро.

– Какая трагедия! – приговаривал мистер Джиммерс. Какая невыносимая утрата!

– Вы шутите, – выдавил Говард. Он вдруг уверился, что мистер Джиммерс их одурачил.

Иначе к чему щелканье пальцами и синее пламя? Он, наверное, бросил в огонь щепотку чего-то, чтобы пламя так взметнулось, убрал рисунок в карман и сжег муляж. Нагнувшись, Говард подобрал кусочек бумаги в окружении черной гари и серого пепла. На нам были завитки бурыми чернилами – легко различимая верхушка цветущего посоха. Значит, Джиммерс сжег копию. Это не мог быть оригинал! Но выглядел-то он как оригинал. Говард ждал, что Джиммерс вот-вот выхватит из кармана настоящий рисунок и расхохочется.

Но мистер Джиммерс тяжело опустился в глубокое кресло и закрыл лицо руками.

– Увы, – вздохнул он.

– Неужели вы взаправду его сожгли? – Говард поискал поддержки у Сильвии.

Пожав плечами, она качнула головой, словно советуя оставить эту тему.

– Ни слова не должно просочиться! – почти в отчаянии воскликнул мистер Джиммер.

Он поднял голову и теперь пристально всматривался в обоих. Вид у него вдруг стал загнанный, словно у человека, чьей жизни угрожает невидимый враг. Он сунул руку под пиджак, помедлил, склонил голову набок. Говард мысленно кивнул. Вот сейчас…

Но мистер Джиммерс вытащил только драный носовой платок и отер им лоб.

– Полагаю, в данных обстоятельствах требуется выпивка. И крепкая.

Говард не мог не согласиться. Они с Сильвией снова прошли за мистером Джиммерсом на кухню, где тот вытащил пробку из бутылки вина «Солнечной ягоды», которое Говард попробовал две ночи назад. Он налил до краев два высоких стакана, прикончив бутылку и заявив, что сам он к вину не притрагивается. Сильвия пригубила, но Говард не смог себя заставить и поставил стакан на стол, сделав вид, что его отвлекло что-то за окном. Потом мистер Джиммерс убрел куда-то, потерянный и подавленный, и они остались одни.

– Пойдем погуляем по утесам, – поймав взгляд Сильвии и кивнув в сторону выхода, громко сказал Говард.

– Вы, дети, идите без меня, – отозвался из соседней комнаты мистер Джиммерс. – Мне надо хорошенько подумать. Я не оправдал возложенного на меня доверия. Я… – Он умолк, и они услышали, как он тяжело рухнул в кресло.

13

Сильвия сложила скатерть и убрала на место тарелки, оставив недоеденное мистеру Джиммерсу. Когда минуту спустя они заглянули в малую гостиную, старик, клюя носом, дремал в кресле.

Говард еще ждал, что он вот-вот вскочит и рассмеется – но тщетно. Голова мистера Джиммерса скатилась на грудь, и он захрапел.

– Ты куда идешь? – спросила Сильвия, когда он вышли из дома.

– Как и сказал, погулять по утесам.

– Сейчас?

– Конечно, сейчас. Куда спешить? У тебя еще три четверти часа. Нас только что обвели вокруг пальца, вот что я думаю.

Сильвия молча шла рядом с ним, скрестив на груди руки.

– И действительно, слишком все напоминало фокус.