Бумаги Иисуса

Однако Евангелие от Иоанна рассказывает совсем другую историю. По словам Иоанна, Иисус был миропомазан за шесть дней до Пасхи, еще до прихода в Иерусалим.[203] Поэтому когда он вошел в город и был встречен как мессия, эта восторженная встреча была обоснованной – Иисус уже получил божественное благословение. Кто же говорит правду? Иоанн или трое других евангелистов? Неизвестно. Единственное, что мы можем сказать – в рассказе Иоанна обретает смысл триумфальное появление Иисуса в Иерусалиме, тогда как другие Евангелия не дают этому факту правдоподобного объяснения. Любопытно также, что Иоанн единственный называет имя женщины, помазавшей Иисуса, – Мария, сестра Лазаря.

Попытаемся дальше развить выдвинутую гипотезу: нетрудно представить, что зелоты, разгневанные тем, что Иисус принял мессианское миропомазание и отверг навязываемую ему политическую роль, решили свести ущерб к минимуму. Им требовалось избавиться от Иисуса, чтобы его место занял более послушный лидер – возможно, его брат Иаков, который сочувствовал политическим амбициям зелотов. И действительно, после удаления со сцены Иисуса руководителем еврейской общины Иерусалима, придерживавшейся мессианских взглядов, стал Иаков.[204]

Вполне логично предположить, что именно зелоты выдали Иисуса – если не удалось заполучить лидера, пусть будет хотя бы мученик. Иисус знал, что они должны предать его; интересно также отметить, что считающийся предателем человек, Иуда Искариот, принадлежал к радикальному крылу зелотов, сикариям. Можно предположить, что он, предав Иисуса, остался верен зелотам. Он сделал то, что они хотели. Он указал на Иисуса вооруженным стражникам, которые пришли арестовать его. Когда Иисуса схватили в Гефсиманском саду, он сказал: «…как будто на разбойника вышли вы с мечами и кольями».[205] Этими словами Иисус показывает – а вместе с ним и Матфей, перу которого принадлежит Евангелие, – что ему были известны политические реалии той эпохи.

Если священники саддукеи хотели избавиться от Иисуса потому, что видели в нем мессию и угрозу собственной власти, и если зелоты жаждали – хотя и по другим причинам – того же, об этом не мог не знать Пилат. И эта информация ставила его в затруднительное положение. Пилат был официальным представителем Рима в Иудее, а главная проблема состояла в том, что евреи отказывались платить налоги императору. И тут появляется лидер – законный царь, – который говорит своему народу, что налоги платить надо. Неужели Пилат мог предать суду, не говоря уже о том, чтобы осудить, человека, который – по крайней мере внешне – поддерживал политику Рима? Пилата самого бы обвинили в нарушении долга, если бы он вынес обвинительный приговор такому человеку.

В Новом Завете говорится, что крови Иисуса требовали евреи. И это обвинение против евреев поддерживалось на протяжении многих веков – Ватикан признал его ложным и исключил из официальных догматов только в 1960 году. Но теперь становится ясно, что ареста и казни требовали не евреи вообще, а непримиримые зелоты, ненавидевшие римлян и ради достижения политических целей готовые принести в жертву даже кого-то из своих. Пилат оказался перед серьезной дилеммой: чтобы сохранить мир в провинции, он должен был судить, вынести обвинительный приговор и казнить еврея, который поддерживал Рим, но само существование которого вызывало беспорядки, раздуваемые недовольными зелотами. Пилату, который должен был совершить невозможное, требовалась сделка.

И эта сделка, как мне представляется, заключалась в следующем: он будет судить Иисуса и обвинит его в политической агитации, тем самым умиротворив зелотов, которые грозили массовыми беспорядками. Меньше всего Пилату были нужны волнения во вверенной ему провинции – он знал, что и без этого утрачивает расположение Рима. Но обвинив Иисуса и приговорив его к распятию, он не мог допустить, чтобы весть о его смерти дошла до Рима. Поэтому Пилат предпринял меры к спасению Иисуса. Он поговорил с членом Синедриона и другом Иисуса Иосифом Аримафейским.

Но как удалось сымитировать распятие? Каким образом Иисус остался жив? Можно ли выжить, провисев некоторое время на кресте?

Распятие представляло собой не столько казнь, сколько смертельную пытку. Процедура была очень проста: жертву связывали и подвешивали на крест таким образом, чтобы ее ноги опирались на деревянную колоду у основания креста. Обычно ноги осужденного тоже привязывались к колоде, хотя археологи обнаружили, что как минимум в одном случае использовались гвозди, вбиваемые в лодыжки.[206] Вес висящего тела затруднял дыхание, и для того, чтобы дышать, нужно было постоянно отталкиваться ногами, ослабляя нагрузку на грудную клетку. В конечном итоге силы оставляли жертву, и она больше не могла отталкиваться ногами. Тело обвисало, дышать становилось невозможно, и распятый погибал от удушья. Пытка длилась около трех дней.[207]