Бульвар Постышева

Сюжет фильма предполагал какую-то замуту по поводу февральской революции в Питере. Чего-то там должны были отличиться лицеисты. Точнее один лицеист, которого с нами в автобусе не было — главный герой. Поэтому нам выдали тонкие черные шинельки с пуговицами о двуглавых орлах (очень хорошие пуговицы — хиппари на барахолке за них могут дать пакет или жуваки), фуражки с кокардами, жалкое подобие башлыка, а сигареты почти все оставили в своих вещах, сданных в гардероб, поэтому предстояло померзнуть. Вот только Покуль с Кадачем были одеты в тулупы, валенки и огромные шапки. Их роль — купцы-торговцы. Им было тепло. Как-то ведь они сориентировались.

Действо (по сценарию этого дня) должно было происходить на ярмарке, типа, на масленице. Лицеисты, когда у них кончаются занятия, с криком, свистом несутся на ярмарку — это понятно. Там они бесцельно слоняются по торговым рядам в своих тонких шинелях и шныряют везде, где только можно, лишь бы попасть в кадр. Бабы — продавщицы из ближайшей кулинарии — должны что-то продавать из местного ассортимента. Тут — полезное с приятным, плюс деньги за съемочный день. Дети должны кататься на коньках на катке — так всегда на ярмарках. Костры не жечь!

Съёмочная площадка находилась за плотиной на берегу Иркутского водохранилища. Довольно живописное место. Настроили там торговых рядов, расчистили лед для катка, развешали разноцветных флажков и всякое такое. Пока всё это готовили, нас поместили в Дом Пионеров. Холодно там было, и мы мерзли, но терпели, потому что это был последний съемочный день в нашем городе. Только Покуль с Кадачем не мерзли. Они развалились в своих тулупах на красных дерматиновых креслах, вытянули ноги, укутались в воротники и покрикивали на тех, кто проходил мимо: «Куда прёшь, челядь?!»

Наконец-то начались съемки.

Всех «гимназистов», а их было человек сорок, наверное, загнали на пригорок и сказали: «По команде, все вниз. Изображаем радость. Уроки кончились. Вы должны радостно, с криками, свистом бежать вниз на ярмарку. В кадр не лезть. Просто бегите к прилавкам. Всех снимем, все попадете на экран. Понятно?» Куда там! Только раздалась команда «Пошли!» — каждый ломанулся на камеру. «Стоп!» Ещё раз! Опять: «Стоп!» Ещё раз! И так до посинения, пока нам самим не надоело взбираться на скользкий пригорок. Потом, когда надоело, мы сбежали правильно. «Молодцы! Хорошо!» — сказал режиссер (или кто там такой был?): «А теперь гуляем по ярмарке».

На прилавках чего только не было: ярко-алая клюква и брусника, грибочки в бочонках, рыба в лотках, окорока, колбасы, конфетки, баранки связками, пельмени, блины, красная икра, кипящие самовары. Но всё это, к сожалению, — бутафория. Клюква в огромных ситах лежала только в один слой — остальное бумага, но ощущение, что сито переполнено с горкой. Колбасы — вообще картон, как и окорока. Баранки, правда и самовар настоящие. Но это бабы из кулинарии продавали по-настоящему, чтобы мы согрелись. Бабы эти были в ярких сарафанах, в красных платках, в обшитых бисером валенках — всё то, что они действительно одевают на масленицу, когда приходит пора торговать на улице в праздник. И реквизит им не понадобился. Подрумянили сильно им щеки, и всё.

Главный герой — гимназист ходил между прилавков, как дурак — медленно и вальяжно, будто специально рисовался. Хотелось ему в морду дать. Но режиссеру (или, как его там) нравилось, и он его хвалил. Мы бы лучше сыграли! Его, правда, тоже несколько раз снимали. Потому что все вокруг него вились, чтобы ещё раз и крупным планом в камеру попасть. Нас отгоняли. Но мы не сдавались. Вот только Покуль с Кадачем тут не крутились. Они зачем-то ушли на каток и бегали по нему в валенках, пиная маленьких детей на коньках. Забава их была безобидной, поэтому дети громко смеялись и кричали, привлекли внимание съемочноё группы, и каток отсняли. Так и было на экране: маленькие дети в красных современных коньках «Экстра» на катке убегают от двух взрослых здоровых дядек в тулупах, которые норовят их отпинать. Весело. И тепло!

Когда пришло время заканчивать и уезжать в клуб за одеждой, я уже сидел в автобусе с гримерами и что-то им втирал про наш город. А вообще-то, я грелся.

Когда сдавали реквизит, то в общей суете не заметили, что пуговиц на шинелях очень мало. И кокарды не на всех фуражках. Усы из гримерки нам тоже потом пригодились.