Бульдоги под ковром

Предложение показалось Сильвии настолько невероятным, что она даже не нашлась сразу, что и как на него ответить. Она сидела, сжимая ручку прозрачной фарфоровой чашки, и смотрела на Антона широко раскрытыми глазами.

— С ними? С людьми, которые лишили меня всего? Да и я сделала все, чтобы их уничтожить. И это ты предлагаешь мне как выход и даже награду?

— Ну зачем же так удивляться? Один из твоих друзей и покровителей, то ли Гладстон, то ли Чемберлен, говорил, что у Англии нет постоянных друзей и постоянных врагов, есть только постоянные интересы… У тебя сейчас тоже один интерес, который совпадает с их интересами… Только с ними ты выживешь и сохранишь привычный тебе уровень.

Сильвия опять задумалась. Но поскольку базировалась ее личность на английской, а не на русской, как у Ирины, основе, ей принять рациональное решение было легче. Никаких рефлексий по поводу нравственной стороны вопроса.

— Допустим. Но что же может ждать их… нас в предложенном тобой варианте?

— Не берусь сказать точно. Им решать. Однако не думаю, что они выберут аналог своего времени… Я бы посоветовал, пожалуй, начало века. Разве тебе не покажется заманчивым еще раз прожить те годы, исправить кое-какие ошибки, по-другому построить отношения со своими друзьями? Ты, помнится, была близка к кружку леди Астор, встречалась с сэром Уинстоном… Представь, ты снова приезжаешь в Кливден, по-прежнему молодая, прекрасная и богатая, знаешь, что со всеми будет дальше, у тебя новые возможности, а главное — право поступать теперь, как хочется тебе, а не как требует долг… Вспомни, ведь иногда он тебе мешал?

Сильвия вдруг увлеклась предложенной темой, и они довольно долго вспоминали, когда и как по разные стороны фронта занимались одними проблемами, уличали друг друга в ошибках, которые становились очевидными позже, чем их можно было исправить, и, напротив, смаковали удачные пассажи, кому бы они ни принадлежали. Так сошедшие с круга гроссмейстеры со вкусом обсуждают партии, чуть было не приведшие к мировой короне.

Потом она собрала всю силу духа и, как недавно Антон, послала ему в один из мозговых центров точно направленный и сфокусированный импульс. Он, конечно, сможет его отразить, но не мгновенно, и она успеет получить ответ на главный для нее вопрос.

И он ответил:

— Нет, как раз здесь нет моей выгоды. Я на самом деле хочу тебе помочь. Если сама ничего не испортишь, они тебя примут…

Антон на мгновение прикрыл глаза и тут же вновь открыл их, такие же ясные и насмешливо-проницательные.

— На этот раз у тебя получилось. Но только потому, что я ничего и не собирался скрывать. Все же вы слишком подозрительны, аггры. Неужели ты еще не убедилась за время знакомства, что я привык играть честно? Как вы там, в Лондоне, в бридж. Для чего мне сейчас, после полной и окончательной победы, затевать новую интригу? Я ухожу с Земли навсегда, без всяких проблем мог бы уничтожить тебя чужими руками или просто предоставить воле рока… Неужели так трудно поверить, что я на самом деле решил устроить твою судьбу?

Сильвия в третий раз за сутки ощутила свое поражение. И больше ей не хотелось пытаться изменить неизбежное.

— Что я должна для тебя сделать конкретно?

— Этим мы займемся завтра. Я посажу тебя перед моим информарием, ты наденешь шлем и вступишь с ним в прямой контакт. Он сам знает, что от тебя требуется. Твоя задача одна — не сопротивляться и не искажать без особой команды информацию. А после этой процедуры я как можно деликатнее введу тебя в круг будущих друзей. С Шульгиным ты уже знакома… А с Седовой?

— Знаю о ней все, но лично не встречалась… Но Шульгин — он же меня ненавидит. После некоторых действительно не слишком приятных эксцессов…

— Ошибаешься. Он тобой восхищен! И не только как женщиной. Надо лучше его знать. Он тебя победил в честном единоборстве и теперь любит, как коллекционер — жемчужину своей коллекции… Но только вот что — тебе придется с помощью информария избавиться от своей, даже подсознательной, агрессивности. Не ровен час, она у тебя проявится невольно…

— Согласна, — почти без колебаний ответила Сильвия. — Но только от агрессивности, привнесенной профессией и воспитанием. Естественный уровень останется при мне.

— Конечно, конечно. Я ведь и сам не заинтересован, чтобы ты превратилась в унылое беззубое существо. Они, твои друзья и коллеги, ценят только самостоятельных и сильных. Иначе, сама понимаешь, перчатку на ринге поднял бы кто-то другой…

ДИПЛОМАТИЧЕСКОЕ ИНТЕРМЕЦЦО

…На этот раз Антон явился на административную планету легально, чтобы предстать перед Советом или той его частью, которая будет уполномочена решать судьбу его и Бандар-Бегавана.

Чувства обреченности он не испытывал, хотя, погрузившись в родную атмосферу, несколько потерял в обычном своем земном оптимизме.

Первый свой визит он нанес, как и обещал, профессору.