Бульдог Ди (СИ)

— Да, раньше я всегда засыпал с наушниками в ушах и совсем не предназначенной для сна музыкой в них, — он почесал затылок. — Видимо, выработалась привычка.

— Удивительно! Я, напротив, засыпаю в исключительной тишине.

Он хмыкнул.

— Я заметил, ещё и в исключительной темноте. Почему ты спишь в темноте?

Я задумалась на какое-то время. Стоит ли ответить ему честно, ведь если я скажу ему этот бред, он сочтёт меня трусихой или того хуже шизофреничкой.

— Всё это идет с детства, я боюсь теней. Когда я оставляю окно открытым, то наблюдая за игрой теней, с моей фантазией такое можно выдумать, что спать потом приходится с включённым светом.

— То есть ты думаешь, что в темноте теней не существует? — с интересом спросил он.

— Очевидно, что нет! — усмехнулась я. — Нет источника света, нет и теней.

— Мне кажется, что ты ошибаешься. В полной тьме не перестаёт существовать время, во тьме по-прежнему светят звёзды и луна, и то, что ты перекрываешь им свет, совсем не значит, что тени исчезают. Они лишь становятся невидимы глазу. Если ты не боишься их в кромешной темноте, то не стоит бояться и при ночном свете.

— Ты сейчас развёл эту тему, чтобы я перестала бояться или же наоборот, чтобы начала страдать от бессонницы? — нервно спросила, косясь на него.

— Я веду к тому, что тебе нечего бояться, — пожал он плечами, смотря на дорогу. — В моей комнате уж точно! Или же я могу прибегнуть к более изощрённым методам.

Я вопросительно глянула на него, а он с ухмылкой закусил губу, о чём-то размышляя.

— Я могу сделать так, что тени из-за незавешанного окна — это последнее, о чём ты подумаешь ночью, если ты вообще сможешь думать после этого.

Я непроизвольно сжала бёдра и сильнее вцепилась пальцами в кожу на руле, примерно догадываясь, о чём могла идти речь, но тем не менее я прикинулась тупицей.

— Вырубишь меня? — сморозила я, отчего мне сразу же захотелось вырубить саму себя.

Боже, Килан! Юмор — это не твоё! 

— Угу, — промычал он. — Можно и так сказать.

— После прыжка меня уже мало что может испугать в этой жизни.

— Кто сказал, что я собираюсь тебя пугать? Скорее наоборот, я планирую заняться рефлексотерапией.

Рефле… что?

— Кажется, я где-то слышала об этом. Это там, где лечат иглоукалыванием?

— В том числе!

Дариан вызвался сменить меня за рулём у подъезда к городу, а я была совершенно не против этому. Для меня эта поездка и так стала самой длительной, и есть доля вероятности, что она отложится у меня в памяти. По дороге к дому мы заехали с ним в парк, где просто прогуливались и болтали обо всём, о чём только можно было. Мы поели мороженое, покормили им друг друга, измазались им с ног до головы, и это было чертовски весело, затем мы долго валялись на траве, в общем вели себя как пара в период начальной стадии отношений. Беззаботность Дариана поражала меня, никогда бы не подумала, что человек может так измениться за какой-то день. Либо на нём очередная его маска, а внутри у него совершенно другая атмосфера, нежели снаружи, либо ему действительно удаётся быть самим собой. Так и не сложно привыкнуть, но зная все разновидности Дариана (и кто сказал, что я со всеми ними знакома?), я бы не стала к такому привыкать, ведь стоит щёлкнуть пальцами, и он снова оденет отпугивающую маску равнодушия, отрешённости и ещё безграничное множество масок, которые мне, к счастью, не довелось увидеть на нём, но тем не менее я уверена в том, что они существуют и могут быть где-то припрятаны у него.

Начало уже смеркаться, когда Дариан предложил поехать домой, и я была не против, потому как мне жутко хотелось ощутить под задницей твёрдую поверхность, хотелось лечь и не вставать с пару часиков.

— Знаю, что ты устала, поэтому предлагаю тебе принять расслабляющую ванну, а я могу заказать нам еды. И когда ты выйдешь, тебя уже будет поджидать, скажем, твой любимый стейк размером с теннисную площадку, — сказал он, устало плюхаясь на диван.

Я чуть было не согласилась, ведь ванна — это именно то, что могло придать сил.

— Это, конечно, заманчивое предложение и я ценю твою заботу, но мы столько всего накупили в магазинах, что я не могу позволить травиться нам едой навынос! Ну уж нет! Давай я что-нибудь приготовлю, а ты можешь заняться пока своими делами. Как тебе?

Я прошлась в гардеробную и быстренько переоделась в домашний топик и шорты, чтобы не терять времени, а сразу же заняться готовкой. Затем я вспомнила, что в кармане толстовки лежали его записка и наш снимок, поэтому я вытащила их и бережно переложила всё это в свою сумку. Отчего-то мне показалось, что это может быть дорого моему сердцу, поэтому я просто обязана была сохранить их.

Может, в конце концов начать вести дневник, чтобы сохранить каждую деталь того, что происходит со мной?

— Боюсь, ты подумаешь, что я заставил переехать тебя ко мне только лишь для того, чтобы мне прислуживать, — нахмурился он, подойдя ко мне, когда я вышла из гардеробной.