Бульдог Ди (СИ)

— То, что я никогда бы не подумал, что ты можешь позволить вытирать об себя ноги. Ты разочаровала меня, Килан, — послышались мне стальные нотки в его голосе.

Мне стало не по себе. Внутри затрясло, пульс зашкалил до пределов невозможного и отдавался болезненными и шумными импульсами в висках.

— Ты обо мне многого не знаешь, но это не значит, что я добровольно позволяю об себя вытирать ноги. Может быть, я вынуждена терпеть это. Откуда тебе знать, что связывает меня с Майклом?

— Уж точно не любовь, о которой ты кричала на протяжении двух месяцев, — ехидно сказал он, скрестив руки на груди.

Временное чувство стыда сменилось явной злостью. Я была зла на него за то, что он с лёгкостью смог вывести меня из себя одной лишь его фразой.

Правдивой фразой, прошу заметить.

— Может быть, это уже и не та любовь, что была у нас прежде… — не успела завершить фразу, как меня перебил Дариан.

— Всё предельно ясно. Привычка. Можешь дальше не объяснять мне, — спокойно махнул он рукой, как будто мы разговаривали о кофе и как негативно он влияет на цвет зубной эмали.

— Тебе откуда знать? Ты меняешь девушек как перчатки, у тебя уж точно нет чувства привязанности и никогда не будет. Ты сухарь, каких поискать ещё нужно, — яростно сказала я, уставившись на него.

Он ухмыльнулся мне косой улыбкой и, развернувшись ко мне лицом, посмотрел пристально в глаза.

— Я никогда и не скрывал, что во мне напрочь отсутствует чувство постоянства. Мне всё это не нужно. Я ещё слишком молод, чтобы добровольно ограничивать себя в чём-либо. А вот по поводу сухаря, с этим я бы поспорил.

Я не желала и дальше продолжать этот бессмысленный трёп, который ни к чему хорошему нас не приведёт, поэтому решила отвести разговор от себя и заодно от моих неоднозначных отношений.

— Какой она была? — спросила я, он замер.

Он опустил голову и положил локти на стол. Затем Дариан сомкнул ладони на затылке и закрыл глаза.

— Такой, как Элизабет, но не такой, как ты, — в его голосе слышалось напряжение.

— Очень поверхностно, — ответила я в его манере. — Это как сказать, что я люблю секс, но при этом оставаться девственницей.

Он резко поднял голову и, встретившись со мной взглядом, начал внимательно меня разглядывать, словно искал во мне видимый изъян. Он закусил губу и прошёлся пальцами сквозь свои волосы, заострив внимание на моих губах.

— Но иногда мне кажется, что она ближе, чем кажется, — шёпотом произнёс он. — Я чувствую сейчас её рядом, разговаривая с тобой.

М-да, Килан. Кажется, перед тобой сидит псих, у которого явные проблемы с головой. 

— Ты пробовал обращаться с этим к психологу? Это не нормально, что ты ощущаешь присутствие умерших людей, — пробормотала я как можно мягче.

Он усмехнулся и, покачивая головой, ладонью шлёпнул себе по лбу.

— Я не сумасшедший. Когда ты стараешься меня в шутку уколоть, то в эти моменты ты напоминаешь мне её. Поэтому я так выразился, а не потому, что чувствую её у себя за спиной.

Это уже лучше. 

— Я изучила твои социальные сети, хотела посмотреть на неё, но прокрутив ленту до конца, я так и не увидела ничего. Ты всё удалил?

— Да, — сказал он и пожал плечами. — Зачем мне всё это?

— Но как же? Это же память! Ты же её любил, — недоумевала я.

— Любил и в один момент разлюбил, — его взгляд был холоден, как антарктический лёд. — Такое случается. Есть на то свои причины.

Я не понимала его, вероятно, с его стороны это была вовсе не любовь, ведь они не просто расстались. Она умерла. Может, он разлюбил её сразу после случившегося, может быть, ему было противно находиться с ней рядом, зная, что к ней прикасались абсолютно незнакомые парни.

— Дариан, не мне тебя судить, но, как мне кажется, ты поступил не совсем правильно.

Фыркнув, он резко встал из-за стола, со скрипом отодвигая стул в сторону, он стиснул зубы и достал свой рюкзак.

— Что произошло? — таращилась я на него, пока он с силой запихивал свои вещи в рюкзак. — Я как-то тебя обидела?

Он на какое-то время остановился и, пройдясь взглядом по мне, сделал такое выражения лица, будто ему было противно смотреть на меня, его ноздри расширились, и он с характерным шумом вдыхал в себя накалившийся воздух, его желваки забегали, а я вжалась в стул. Я боялась двинуться с места. Такие изменения в его настроении меня жутко напугали.

— Было бы лучше, если бы ты не совала свой любопытный нос куда не следует! — его вена на лбу пульсировала от каждого произнесённого им слова. — Ты не знаешь всех подробностей и не смеешь осуждать меня!

Работник библиотеки отвлеклась от своих дел и уставилась на нас, показывая жестом, чтобы мы заткнулись. Он проигнорировал её.

— Два года я старался забыть то, как она поступила со мной, а ты взяла и появилась здесь! И ведь непонятно, для каких целей мутишь воду! — кричал он. — Жду не дождусь, когда ты свалишь в свой Торонто ко всем чертям, мерзкая лгунья!

Он натянул на голову бейсболку и пошагал в сторону выхода.