Булавин (1-2)

  С дороги мы свернули в рощу и минут через пять по узкой тропинке вышли на небольшую поляну, по кругу поросшую колючим кустарником. Здесь находилось с десяток лошадей, горел костерок, на котором висел походный котелок с булькающим варевом, и возле огня, на поваленном старом бревне, сидел человек, седой и сгорбленный годами невысокий старичок лет шестидесяти в простом линялом кафтане, накинутом на голое тело. Это и был полковник Иван Лоскут, личность настолько противоречивая и загадочная, что я не знал, как мне к нему отнестись. Во-первых, Лоскут соратник Степана Тимофеевича Разина, у которого он был писарем. Во вторых, друг семьи Булавиных, то есть моей семьи, они еще с дедом на Волге боярские струги чистили. В третьих, самозванный полковник и профессиональный революционер с уклоном в разбой. В четвертых, очень умный, верткий и ловкий человек, которого вот уже тридцать лет царские сыскари ловили, да все никак поймать не могли. Да, что говорить, в одних исторических документах он подавался как голь перекатная, пьянь и рвань, а в других как богатый и справный казак с огромными связями по всей Руси и заграницей. Кому верить? Вывод самый разумный, никому не верить, а самому определяться, смотреть, слушать и делать выводы.

  Казаки из отцовских ближних людей и люди Лоскута остались возле тропинки, а мы с отцом спрыгнули с коней и направились к костру. Подошли, и атаман поприветствовал самозванного полковника:

  - Здрав будь, дядька Иван.

  - Здравствуй, Кондрат, - Лоскут встал, и они с Булавиным крепко обнялись. Затем полковник посмотрел на меня, взял своими сухими руками мои плечи, чуть встряхнул и сказал: - Вырос ты Никиша, и вытянулся преизрядно. Десять лет тебя не видел, а ты, вон уже какой. Богатырем растешь.

  - Здоровьица вам, дед Иван, - произнес я.

  - Ладно, - разинский соратник отпустил меня, - ты иди к лошадям, а мы тут, с батей твоим переговорим.

  Я посмотрел на отца, и он сказал:

  - Пусть останется, пора его к делу приучать.

  - Ну, как знаешь, - полковник сел на бревно, дождался, пока мы расположимся вокруг, помешал длинной ложкой уху в котле, бросил быстрый оценивающий взгляд на Булавина и спросил: - Зачем я тебя нашел, понимаешь?

  - Нет, - батя отрицательно покачал головой.

  - Странно, я думал, что ты уже последние новости знаешь, а потому и мечешься по всему Войску, да беседы крамольные с людьми ведешь.

  - О чем я должен знать, дядька Иван?

  Лоскут помедлил, посмотрел на солнце, повисшее над нами, и произнес:

  - О том, Кондрат, что царь указ написал, а в том указе князю Юрию Долгорукому велено ловить всех беглых на Дону.

  - И как давно сей указ, написан?

  - С месяц уже, а то и больше. Я про него только дня три как узнал. Отлеживался в одной из станиц, а тут все в один день, и про указ известие, и про то, что ты уже пару недель по городкам донским ездишь. Вот и подумал, что ты все уже знаешь.

  - Нет. У меня таких людей, которые бы столь важные новости быстро приносили, пока не имеется.

  - А надо бы иметь...

  - Со временем, может быть, кто-то и появится.

  - Так нет времени, Кондрат. Осенью Долгорукий будет здесь, а что он за человек, ты ведь знаешь?

  При этих словах, отец потер левый бок, где как я знал, у него имелся длинный шрам от сабли. Он поморщился и кивнул головой:

  - Знаю его, под Азовом сталкивались. Я тогда на стену одним из первых поднялся, думал, что награду получу, а тут этот князек со своим гонором. Слово за слово и драка с его холопами. Насилу отбился. Царь меня, за эту драку простил, но и награду я не получил.

  - Вот видишь, князя Юрия ты знаешь, и как он к казакам относится, понимаешь. Что делать будешь?

  - Стану ждать, что дальше произойдет.

  - А я тебе и без ожиданий скажу, что может быть. Лукьян Максимов тоже про карателей ведает. Поджилки у него трясутся, и войсковой атаман ищет того, кто бы в случае большой беды от князя, мог его прибить. И на кого он посматривает, ты догадываешься.

  - Немудрено догадаться, на меня, наверное.

  - Правильно, потому как ты человек известный и крови не боишься. Помнишь, как ты от слободских людишек и царевых солдат солеварни освобождал? Вижу, что помнишь. Тогда Лукьян тебе тоже говорил, мол, ты дело сделай, а мы тебя прикроем. И потом, он же со своими товарищами, тебя выдать хотел.

  - Я все помню, и ничего не забыл.

  - Вот и теперь так будет, если Долгорукий зверствовать начнет. Ты Кондрат князя убей, а потом мы тебя укроем, скажет Максимов и его старожилы из богатых низовых казаков.

  - Не будет этого! - отец вскочил с места.

  - Ты успокойся, сядь, и не шуми, - тихо и вкрадчиво сказал полковник.

  - Все, я спокоен.

  - Вот и хорошо. Соображаешь нормально?

  - Да.

  - И что скажешь?

  - Не стану я пешкой Максимова и его друзей. Сам все сделаю, и сам за собой казаков поведу.

  - Вот и правильно. С чего начнешь?

  - Хотел завтра в Черкасск направиться и с Ильей Зерщиковым поговорить, да видно не судьба. Прямо сейчас в Бахмут вернусь и там всех сотников да атаманов, кто за меня стоит, на сход соберу. Ты со мной, дядька Иван?

  - С тобой, а иначе бы и не суетился.