Бухта страха

В этот вечер, около половины шестого, Андрью и Джон мирно прогуливались вокруг бэнгалоу. Вдруг их внимание привлек шум мотора и треск ломаемого кустарника в направлении узкой тропинки, ведущей к дому. Через минуту перед ними предстал и сам разрушитель. Это был молодой человек и, видимо, очень энергичный.

Он приветствовал их задорно весело, помахивая широкополой шляпой.

— Я — Мик Шанон, ваш ближайший сосед! Услышав сегодня утром о вашем приезде, я немедленно направился сюда предложить свои услуги. Чему могу быть полезен?

— Благодарю вас, это очень любезно с вашей стороны. Имею честь представиться — Манеринг, а это моя жена! — проговорил Джон.

Молодой ирландец поклонился Андрью и на его цветущем лице появилась восторженная улыбка.

— О, как приятно встретиться с вами, м-с Манеринг. Вы первая лэди, которая появляется в здешних местах! — говорил он, не выпуская ее руки.

И Андрью и ее муж с первого же взгляда почувствовали особое расположение к этому приятному, веселому юноше.

— Пройдем в дом чем-нибудь освежиться! — проговорил Джон, подхватывая его под руку и увлекая на веранду.

Поболтав немного, Андрью под предлогом необходимости переменить туалет удалилась. Слуги зажгли лампы, хотя темнота только что наступила, и накрыли холодный ужин.

Мужчины вели оживленную беседу.

Манеринг поделился с гостем теми затруднениями, которые ему пришлось встретить в поисках слуг.

— О, да! Эта история здесь вечно повторяется. Они боятся Джу-Джу, который, по их словам, обитает в бухте.

— Да, кстати, какая причина смерти моего предшественника, м-ра Гаттона? — вдруг неожиданно спросил Манеринг.

Шанон сдвинул в угол рта трубку и бросил на него вопросительный взгляд.

— Какая причина? Да разве она вам неизвестна? Манеринг схватил его за руку.

— Мой дорогой друг, если бы я знал, то не стал бы вас спрашивать. Все, что мне известно, это то, что Гаттон умер внезапно и меня фирма направила сюда, временно, до прибытия нового агента. На основании одной только телеграммы трудно делать какие-либо дальнейшие заключения.

Шанон, прежде чем ответить, вынул трубку и положил ее на стол.

— Ну, если так, то, пожалуй, будет лучше, если я сообщу вам некоторые подробности.

— Дик Гаттон в припадке безумия бросился в бухту и погиб. Причиной этого врачи считают спиртные излишества. Тело Дика найдено не было.

Джон Манеринг нервно придвинулся к свету и пристально посмотрел на говорившего.

— Но на каком же основании вы не доверяете мнению врачей?

Ирландец на минуту призадумался.

— На очень простом: я прекрасно знал Дика. Он, правда, не был трезвенником, но никогда не позволял себе никаких излишеств. В течение последних шести месяцев я был постоянным его посетителем, но не замечал за ним этого порока. Последний раз я видел его накануне смерти и он был воздержан, как всегда. Не станете же вы утверждать, что в течение суток человек мог настолько изменить свои привычки, чтобы напиться до белого каления и броситься в бухту?..

Манеринг покачал головой.

— Я не утверждаю этого. Но что же другое можно предполагать? Ведь даже тело не нашли?

— Да, но к моменту происшествия у Гаттона был слугой некий Кру. Он был не из здешних мест, а потому не придерживался ни обрядов, ни верований здешних туземцев; он не верил в дьявола и потому оставался в бэнгалоу на ночь. На основании исключительно его показаний, врачи и сделали свое заключение. Вот как все произошло по словам желтокожего: солнце зашло, часа через три он услыхал дикие крики своего хозяина, они раздавались в направлении бухты. Старый Кру выскочил из дома и бросился на крик. Ночь была лунная. Он подоспел как раз к моменту, когда его хозяин, взмахнув несколько раз руками в воздухе, навсегда погрузился в глубину. Желтокожий утверждал, что злой дух вселился в его хозяина.

Окончив, Шанон откинулся на спинку кресла.

— И вы будете после этого уверять меня, что Гаттон был в полном уме? Если он не выпивал лишнего, то имелась какая-либо другая ненормальность.

— Да нет же! Я повторяю вам, что Дик был так же здоров и нормален, как мы с вами. Я никогда в своей жизни не видал более здорового и жизнерадостного человека. Желтокожий слуга первым высказал предположение, что его господин выпил лишнее, за ним стали повторять и другие, за исключением меня.

— Да, но с ваших слов все это предположение кажется довольно сомнительным. Но тогда у вас, должно быть, свои соображения. Может быть, вы не откажетесь поделиться ими со мной?

Шанон встал и нервно заходил по веранде. Приблизившись к перилам, он облокотился на них: