Бухта Анфиса

Но Ленька, разводя мокрыми руками, не унимался:

— Мы там от этой стихии все как одурели…

— Еще одно слово, и я тебя!.. — пригрозил Андрей Фомич.

— Ладно, — проговорил Ленька. — Я и сам уйду. — Он и в самом деле вышел из кухни.

— «…Ночью, когда все спали, порывом ветра сорвало палатку. Люди бросились спасать в первую очередь приборы и документы, в которых заключались все результаты их огромного труда, и совсем забыли о всем остальном. Потом оказалось, что часть продуктов и одежды смыло ливнем, а те, что остались, оказались испорченными. Что делать? Катер, который снабжает поисковые партии продуктами, по графику должен прийти только через две недели. И тогда начальник отряда Н. Г. Яснов принял решение: как только хоть немного улучшится погода, всем взяться за работу, наверстать все упущенное. А кому-то одному отправиться на Устьянскую сплавную запонь, где есть рация, и связаться с базой. Идти вызвался Леонид Свищев, или, как его все звали, Ленька. Он был любимец всего маленького коллектива разведчиков…»

В соседней комнате Ленька включил радио.

— Любимец! — Андрей Фомич задумчиво улыбнулся. — Это он умеет.

«Ты тоже», — подумала Алла, глядя, как улыбается Андрей ‘Фомич. Когда-то эта располагающая, трогательная улыбка совсем было покорила ее.

— Да, — согласилась она, — умеет влезть в душу. Так что же он там… этот любимец?

— Сейчас узнаем. «Начальник отряда сказал, что решит утром и что дело это ответственное и не всякому под силу. Ленька и сам знал, каких трудов стоит сейчас добраться до Устьянской запони. Идти тайгой — об этом и думать нечего. Верных двое суток пути, по горам, через заваленную буреломом тайгу. Да еще мошка, от которой никакого спасения нет. Один путь — сплавиться по Усолке, на плотике. Речонка шустрая — за полдня домчит, а обратно на катере. Денек можно и в деревне пожить, у знакомой радистки Манчи Кондаковой или еще у кого-нибудь. Весной отряд две недели жил в деревне.

— Значит, вы мне не доверяете? — спросил Ленька.

— Я Усолке не доверяю. Утром посмотрим.

„Я вам докажу“, — подумал Ленька…»

Радио притихло, Ленька выкрикнул:

— Откуда он знает, что я подумал? Корреспондент этот. Он уж потом в больницу приходил.

— «…подумал Ленька, и утром, когда разведчики проснулись, его уже не было на месте. Но это никого не обеспокоило. Известно, что Ленька — человек в тайге опытный, второй раз ходит с партией, сообразительный, ловкий и, что очень важно, отлично владеет топором, этому его обучил старший брат, прославленный на Урале плотник…»

Дочитав до этого места, Андрей Фомич опустил газету: в дверях возник Ленька.

— Ага, не терпишь! — засмеялся он. — А про меня еще не так расписано.

— Это ты натрепался?

— Я ему только и сказал, что ты меня научил плотничать. А «прославленный» — он сам придумал.

— Сам придумал! Веселей тебя не придумаешь. Еще хорошо, что газета не здешняя… Гляди-ка: «прославленный»! Ну, спасибо, прославил ты меня.

— Говорил: не читай…

Братья заспорили. Пришлось вмешаться Алле. Она взяла газету и дочитала очерк до конца.

— «Туман стоял непроглядной стеной. „Будет хороший день, — подумал Ленька, спускаясь с горного хребта, — ребята поработают сегодня“. Чем ниже он спускался, тем гуще становился туман, но Ленька отлично знал дорогу к реке. За поясом у него был топор, без которого в тайгу никто не пойдет. Реку он нашел по звонкому грохоту разыгравшейся воды. Усолку словно кто-то подменил. Это был стремительный мутный поток. Но Ленька знал, что река — единственный путь, а то, что она взыграла, так это нам на руку — скорее домчит. Он отыскал три лесины, выброшенные рекой еще во время сплава, подкатил их к реке, связал веревкой, которую он захватил в лагере. Потом срубил тонкую сосенку, обтесал, сделал шест. Подумал и сделал еще второй, про запас. Снарядившись таким образом, он оттолкнул плотик, поток подхватил его и понес.

Тут надо сказать, да и сам потом признался, что он испугался, когда его непрочное суденышко, крутясь и раскачиваясь, понеслось с невиданной скоростью. Но скоро он освоился и решил, что никакой опасности пока в этом нет. Одно плохо — шест не доставал дна, и поэтому Ленька не мог управлять плотиком.

Несколько раз он налетал на отмели, и тогда надо было лезть в холодную воду, сволакивать плотик и не зевать, когда поток снова его подхватит, а то останешься на мели.

Но все-таки до устья он не доплыл. Плотик нанесло на огромную сосну, которая упала, перегородив реку. Ленька едва успел прыгнуть в воду и не видел, как его плотик проскользнул под сосновым стволом. Об этом он догадался значительно позже. Оказавшись в воде, он хотел уцепиться за сучья, но только ободрал ладони. Плавать он умел, но на нем была ватная стеганка и сапоги. Все это намокло и тянуло на дно. Он хотел сбросить хотя бы стеганку, но она была туго стянута ремнем. А тонуть ему совсем не хотелось. Единственная мысль и единственное желание было у него — выплыть. Только не поддаваться злой силе, которая тащит его в мутную струящуюся тьму.