Буканьер его величества

Погрузка товара должна была занять день-другой, и господин де Берни предложил своим спутникам совершить прогулку в глубь острова. Мисс Присцилла приняла его предложение с большой радостью.

Раздобыв лошадей, трое путешественников, в сопровождении одного только Пьера, метиса note 22, прислуживавшего де Берни, отправились полюбоваться дивной природой острова — горячим озером и плодородными долинами, по которым протекала речушка Лайу.

Майор хотел взять еще охрану, но де Берни уверил его, что туземцы Доминики народ миролюбивый и их можно совершенно не опасаться. По дороге путникам повстречался француз, крепкий молодец средних лет, в аляповатой одежде, от которого за версту несло ромом и табаком. Заметив де Берни, незнакомец застыл как вкопанный. Затем его смуглое, обветренное лицо осклабилось. Гротескно-почтительным жестом он снял шляпу, обнажив убеленную сединой спутанную шевелюру.

Майор не понимал ни слова по-французски. Однако его поразил грубый, бесцеремонный тон, каким он заговорил с де Берни:

— Ба! Кого я вижу! Берни? Черт возьми, я уж думал, мы больше не свидимся!

Де Берни прервал его и ответил непринужденно и насмешливо:

— А это, стало быть, ты, шельма! Значит, теперь приторговываешь кожей?

Отъехав с мисс Присциллой немного вперед, майор весело заметил:

— Какие странные знакомые у нашего фата… Мне просто не терпится узнать, что же он все-таки за птица?

Лукавые слова майора привели мисс Присциллу в раздражение. Она считала его человеком недалеким, и ей всегда казалось, что об островах Карибского моря она знает куда больше, чем он. Разве человек, живущий в далекой заморской колонии, не может иметь странных знакомств? Только легкомысленный невежда способен делать недоброжелательные выводы, глядя на подобную бесцеремонность.

И она сказала об этом майору.

— Однако, мисс! Неужели вы собираетесь выгораживать этого франта?

— А зачем вы насмехаетесь над ним, Барт? Насколько мне помнится, господин де Берни не говорил, что прибыл прямо из Версаля.

— Да-да, разумеется, уж в это он не заставил бы нас поверить ни за что на свете. Дитя мое, он же отъявленный авантюрист!

В ответ майор приготовился выслушать возражения, но то, что он услышал, превзошло все его ожидания.

— В самом деле, как же я раньше-то не догадалась! — сказала она с чарующей улыбкой. — Мне так нравятся авантюристы! Я просто восхищаюсь их жизнью!

Но тут к ним присоединился де Берни и избавил мисс Присциллу от выслушивания нравоучений своего опекуна. Дерзкий выпад девушки привел майора в негодование. Быть может, именно поэтому вечером, во время ужина, когда все собрались в кают-компании, он припомнил этот случай на прогулке.

— Как странно, что судьба свела вас здесь со старым знакомым!

— Действительно, странно, — ничуть не смутившись, произнес француз. — С этим человеком мы когда-то вместе воевали.

Майор удивленно поднял рыжие брови:

— Значит, вы служили, сударь?

Глаза француза загадочно сверкнули.

— В каком-то смысле — да, — ответил он и, обращаясь к Брэнсому, который, сняв роскошный европейский наряд, сидел, довольный, в хлопчатобумажной сорочке и коротких бумазейных панталонах, сказал: — Это был Лафарш, капитан. Он говорил, что имеет с вами какие-то дела.

И продолжил:

— Мы вместе сражались на Санта-Каталине note 23, под началом мессира note 24 Симона. Пожалуй, только мы да еще пара-тройка человек и уцелели в той мясорубке — ее учинили на острове испанцы под предводительством Переса Гусмана. Когда наша песенка вроде была уже спета, мы — Лафарш, я и еще двое — затаились в маисовом поле. Той же ночью мы сели в шлюпку и переправились на ближайший остров. Я был ранен: во время пушечного обстрела мне раздробило руку осколками. Раны и спасли мне жизнь — сражаться я уже не мог, так что пришлось искать надежное убежище, туда и пришли те трое. Это были мои первые раны. Тогда мне не было и двадцати. Да, из ста двадцати наших, оборонявших Каталину под командованием Симона, кажется, мы одни остались в живых. Когда Перес захватил остров, он безжалостно расправился с его защитниками — перерезал всех до одного. Его жестокости нет прощенья!

Лицо де Берни помрачнело. Он было закончил свою историю, однако мисс Присцилле захотелось узнать ее поподробнее.

И француз рассказал о том, как процветала колония на Санта-Каталине, которую основал Симон Мансвельт, и о том, как ее захватили испанцы.

— За свою жестокость испанцы заплатили сполна в Портобело note 25, в Панаме, и в других местах! Да, клянусь Богом! Однако вся кровь, пролитая ими с тех пор, не может искупить их вину за зверскую, подлую расправу, которую они учинили англичанам и французам, жившим на Санта-Каталине в мире и согласии.

Де Берни умолк, его воспоминания о прошлом, об истории завоевания Антильских островов никого не оставили равнодушным. Даже майор, как ни странно, на какой-то миг проникся уважением к французу.