Built. Неизвестные истории известных зданий

Каждая из этих машин, использующихся в строительстве линии Кроссрейл и напоминающих огромные подземные заводы на колесах, имеет длину, равную 14 лондонским автобусам. Впереди у нее большой круговой резак, который пожирает землю перед собой. Хитрый подъемный механизм продвигает машину вперед. Конвейерные ленты транспортируют выкопанную землю в конец машины и вывозят из туннеля. Лазерная система наведения обеспечивает движение в верном направлении. За туннелепроходческой машиной следует целый комплекс устройств, которые выкладывают стены бетонными кольцами (иногда используется сталь).

По одной милой традиции при прокладке туннелей этим машинам дают женские имена и только потом начинают работу. При строительстве Кроссрейл даже устраивали конкурс на лучшую пару имен для машин, потому что они работают по две, прокладывая туннель сразу в двух направлениях из одной точки. Одну пару назвали в честь королев великой железнодорожной эпохи – Виктория и Елизавета. Еще одна пара носит имена олимпийских спортсменок – Джессика и Элли. Еще одна названа в честь женщин, которые написали первую компьютерную программу и нарисовали любимую горожанами карту «Лондон от А до Я», – Ада и Филлис. Пожалуй, наиболее уместная пара имен – Мэри и София – в честь жен великих строителей туннеля Изамбарда и Марка Брюнелей.

Глава 10. Чистота

Мне очень радостно видеть, как туристы фотографируют здания города, потому что это означает, что им нравится инженерия, даже если они этого не осознают. Амбиции и воображение архитекторов вызывают у них восхищение и отзываются в них – изогнутые навесы, высокие силуэты и уникальные фасады проходят тщательный отбор, а затем попадают в кадр и застывают во времени, служа драматическим фоном бесчисленных фотографий, сделанных на смартфоны на селфи-палках. Эта архитектурная драма является романтической частью инженерии, и ее не стоит недооценивать. Тем не менее в конечном счете инженерия отвечает сугубо практическим соображениям. Часто она связана с чуть более скучными предметами, вроде почвы, материалов и законов, которым она следует. Здание или мост могут выглядеть эффектно, но на самом деле то, из чего они состоят, может быть решительно неэстетично само по себе.

Больше всего на облик будущего здания влияет вода, которая настолько важна для человека, что мы не можем прожить без нее больше трех дней. Постройки, которые я проектирую, подобны скелетам: пока в них нет воды, они напоминают необитаемые ракушки. Вместе с другими инженерами (по механике, электрике, общественному здравоохранению) мы предусматриваем полноценное функционирование этого скелета: мы проводим в нем пути и делаем так, чтобы фундамент, несущие стены и перекрытия выдержали вес насосов и труб. Только когда заработают эти артерии, здание будет пригодно для жизни.

Несмотря на то что наша планета называется «голубой планетой» из-за огромного количества воды на ней, мерцающие соленые морские воды, покрывающие большую часть поверхности Земли, непригодны для питья. Нам, людям, для выживания нужен доступный источник пресной воды. Но вот проблема: на самом деле у нас этих источников не так много. Если всю воду нашей планеты представить на площади размером с футбольное поле, то пресные озера на ней будут занимать место размером с диванную подушку, а реки на поверхности земли займут площадь не больше моего чайного блюдца.

Искать воду довольно трудно – и вот почему многие наши древние поселения основаны на берегах рек, – но из поселений выросли большие города, поля сельскохозяйственных культур стали занимать много места, а мы стали расселяться все дальше и дальше от источников воды, и подача воды стала проблемой. Неудивительно, что в древние времена люди довольно изобретательно решали проблему поиска и транспортировки пресной воды. Даже сегодня инженеры усердно трудятся над поиском решений для этого технически сложного процесса, и в некоторых регионах мира это по-прежнему непреодолимое препятствие.

Как и многие другие народы в те времена, древние персы с трудом находили пресную воду. В центре Ирана располагается большое засушливое плато, куда выпадает совсем мало дождя – меньше 300 мм в год. Когда пролетаешь над страной, под тобой простирается пустыня, лишенная цвета безжалостно палящим солнцем. Но иногда рядом с небольшими деревушками и городками или даже на необитаемых участках пустыни можно заметить дыры в песке. С высоты птичьего полета они похожи на маленькие крабьи норки, которыми испещрен пляж в Мумбаи, где я выросла. (Когда я была маленькая, я сидела и бесконечно смотрела на эти норки, ожидая и надеясь, что в них покажутся крабы.) Только эти отверстия выстроены ровными рядами и гораздо крупнее. К счастью, это не дело клешней какого-нибудь гигантского краба – их вырыли люди за последние 2700 лет. И все это время они необходимы для выживания местных жителей.