Бугорландские Хроники

– Какие у Вас будут замечания или жалобы, поинтересовался тем временем Епископ у Буки. Тот ни чего ему не ответил, продолжая по-прежнему смотреть куда-то вдаль.

– Ну-ка, Вова, разбуди-ка молодца, приказал тогда Епископ. – По нашему, по-монашески. Вова, зарядив мушкет холостым зарядом, выстрелил из него прямо над ухом начальника Ойленбергского гарнизона. Бука и ухом не повел.

– Войско недееспособно, определил Гран-Градус.

– Войско в отличном боевом состоянии, и его просто так на испуг не возьмешь, высказал свою точку зрения Али ибн Лура.

Епископ же, заметив, что Бука что-то шепчет себе под нос, наклонился к нему поближе, и услышал еле слышный шепот:

– Людоед, – пошел вон. Пошел вон, я сказал.

– Под дурака косит, злорадно заметил Гран-Градус, – служить не хочет. У них все такие.

– Случай серьезный, определил Епископ. – Я бы взял тебя, дружок, к себе, но у меня своих дармоедов хватает. На-ка вот, выпей, приобщись, так сказать, к общему делу, предложил он Буке, наливая чарку бальзама. Когда же тот и на чарку не среагировал, мужики поняли, что дело с ним совсем плохо. И тогда они, разжав общими усилиями Букины зубы, влили живительный бальзам ему прямо в глотку. И это подействовало, больной стал понемногу приходить в себя.

– Еще, попросил он, через какое-то время. Ему налили, он выпил, и тут же, схватив Епископа за рясу, стал истошно голосить:

– Заберите, заберите меня отсюда. Я больше так не буду…

– Вот и хорошо, флегматично заметил Епископ, пытаясь высвободить при этом, полу своей рясы. – Рясу только не зачем рвать…

– К черту рясу, к черту все, продолжал орать Бука. – Я так больше не могу…

– Вова, этому больше не наливай, приказал тогда своему помощнику главный священнослужитель. – Еще какие-нибудь предложения есть?

И так как больше ни каких других предложений у Буки не было, то, как только смогли оторвать его от рясы Епископа, комиссия проследовала дальше. Хотя до этого они предполагали погостить несколько дней в замке, отоспаться, помыться, в общем, отдохнуть, как следует и душой и телом. Не вышло. Разговоры о людоедах и внешний вид Буки весьма поспособствовал скорейшему удалению делегации из Ойленберга. При этом Епископ остался верен себе и в момент расставания снял с головы невменяемого начальника гарнизона приглянувшийся ему медный шлем. Не просто так, конечно, а как вещественное доказательство того, что они здесь были. Из каждого момента Епископ старался извлечь для себя хоть какую нибудь материальную выгоду.

Факс, следивший за всеми этими действиями из-под черепашьего хвоста, был в полном восторге. Наконец-то ему удалось запечатлеть что-то стоящее. Попутно он и название придумал для этой сцены – «Ужас замка Ойленберг.»

3.13.2.

Бука же в очередной раз решив, что все эти монахи, матросы, звездочеты и клоуны верхом на черепахе ему просто привиделись, снова благополучно впал в транс.

Впоследствии, узнав о таком безобразном поведении своего подчиненного, Виргеум велел снять Буку со стены и посадить в тюрьму. Тем самым Виргеум лишний раз хотел показать Гороху, что тюрьма у него в королевстве без дела не простаивает, и крайне ему необходима.

Шампиньон ни в какую не хотел впускать Буку в тюрьму, считая ее исключительно собственностью царя Гороха (или даже исключительно своей собственностью). В любом случае Виргеум, по мнению Шампиньона, не имел ни какого права сажать своих подданных в чужую тюрьму. Но потом старый барон все же сжалился и впустил несчастного в тюрьму, уж больно сильно тот его об этом умолял.

За толстыми тюремными стенами, преодолеть которые было не под силу ни какому людоеду, Бука быстро пошел на поправку.

Оформляя нового заключенного, Грифусс, первым делом спросил (не из простого любопытства, конечно же, а по профессиональной необходимости) – за что тот сюда попал? На что Бука честно признался, что «ни за что». Такой ответ сам по себе говорил уже о начале процесса выздоровления. Грифусс же, удрученно почесал затылок, озадаченно заметив при этом, что «тот еще легко отделался».

Глава 14. Дальнейшие приключения Чрезвычайной комиссии.

3.14.1.

Чрезвычайная комиссия тем временем прибыла в Горохшин, где стараниями Гороха они смогли наконец-то, не только хорошенько поесть и отдохнуть, но и совершить познавательную экскурсию по замку. Епископу, особенно понравилась история про взбалмошную принцессу, сиганувшую из восточной башни замка. При этом, Епископ, как человек сугубо практичный и трезво смотрящий на жизнь, внимательно осмотрел брусчатку у основания башни, старясь найти хоть какое-нибудь материальное доказательство случившийся когда-то трагедии. Но время стерло все следы.

Исследовать другие замки комиссия не спешила. Да и куда им было спешить? Кормили их превосходно, комнаты в замке были теплые и уютные, работать ни кто не заставлял. В общем – не жизнь у них была, а малина.