Бугимены

– Наш корабль – наиболее сложная система из всех, когда-либо созданных в Федерации, и программа управления им – соответственно. Она чудовищно многообразна по своим функциям, и главный компьютер все время обменивается информацией со своими помощниками – компьютерами, записывая даже ту информацию, которая, может быть, никогда не будет востребована. И каждый год я вынужден очищать компьютер от подобной чепухи...

– Вы выражаетесь несколько метафорически, – Дейта выглядел слегка встревоженным.

– Может быть, – согласился Ля Форж.

– Никаких значительных аномалий, – подвел итог компьютер.

– Может быть, но... – И Весли поделился с Дейтой и Ля Форжем своими наблюдениями о турболифте и пластиковом кораблике. – Стоит это принимать во внимание или нет? – поинтересовался он.

– Я думаю, нет, ведь бугимены ушли. Так, Дейта?

– Похоже, что так.

Ля Форж покачал головой и сказал:

– Не знаю, почему я разрешаю пессимистам посещать свою лабораторию. – И громко:

– Компьютер, начинаем программу мачете.

Дейта выглядел удивленным.

– Программа пошла.

– Если вы здесь ничего не найдете, значит, дело все-таки в программе с бугименами.

– Не вижу какого-нибудь иного решения, – сказал Ля Форж.

– А я думаю, – сказал Дейта своим размеренным голосом, который даже иногда раздражал Весли, – что программа с бугименами не имеет отношения к дисфункциям на корабле.

– Ты запомнил всю программу? – спросил Ля Форж.

– Конечно. Андроид никогда ничего не забывает.

– Я наслышан об этой программе.

– Черт возьми! Я же сам закладывал ее в голопалубу. Надо посмотреть на нее.

– Я бы тоже хотел попробовать, – тихо произнес Весли.

– Что? Бугименов? Обучающую программу?

– Обе, – подтвердил Весли.

Глаза Ля Форжа были прикрыты, но впечатление создалось такое, что он искоса посматривает на Весли.

– Лучше будет, если я сначала взгляну на нее, Вес. Дейта не ошибается, но иногда даже правильный код может вытворять невероятные вещи.

* * *

Райкер слушал рассказ Пикара с некоторым изумлением. Он пользовался обучающими программами Звездного Флота не чаще, чем любой другой офицер, однако гордо заявил, что своими внутренностями чувствует, когда имеет дело с симуляцией, а когда – с реальностью.

– Короче говоря, это напоминает ночные кошмары, – сделал он вывод из злоключений Пикара. – Не знаешь, проснулся ты или еще дремлешь.

Вывод этот не понравился Пикару, но он улыбнулся:

– Ты выражаешь мысли философски. Прямо как Чуан-джи.

Райкер чувствовал себя не очень уютно, когда Пикар преподавал ему уроки истории.

– Он вулканец? – с надеждой в голосе спросил Райкер.

Пикар отрицательно покачал головой.

– Нужно знать историю, номер один. Чуан-джи – философ древней Земли, живший в четвертом веке до нашей эры в Китае. Это он говорил, что спящий человек похож на бабочку, а дремлющая бабочка напоминает человека.

– А-а-а, – протянул Райкер.

– Да, так и есть.

Пикар приказал Райкеру нести службу, а сам пошел в лабораторию экзобиологии, ворча про себя, что Академия недостаточно внимания уделяет гуманитарным наукам.

Поздоровавшись с секретным агентом службы охраны, он вошел внутрь лаборатории. Шубункин и Болдуэн обсуждали модель корабля с планеты серебряной слезы. Указывая на верхнюю часть корабля прозрачной палочкой, Болдуэн продемонстрировал, как она становится такой же, как палочка, то есть прозрачной, а дотронувшись до какой-то миниатюрной детали корабля, он приподнял ее на несколько дюймов выше всей модели.

– Если поверить выкладкам, – рассказывал Болдуэн, то члены экипажа корабля должны выглядеть примерно как мы, причем с таким же уровнем развития чувств и мышления. Это подтверждается и теми показателями, которые мы смогли сделать при первом контакте. Тридцать два процента за человека. Но нужны дополнительные исследования и более точные приборы, чтобы утверждать, что они обладают телекинезом.

– Даже больше для нас, чем для них, – включился в разговор Пикар. – Я слышал, что они умеют развивать скорость без затрат энергии. Без видимых затрат, – поправил он сам себя.

– Да, да, – почему-то раздраженно сказал Шубункин. – Мы докопались до этого и нашли нужную аппаратуру. – Он взял палочку из рук профессора и указал на артефакт ближе к задней части корабля, который на модели выглядел, как небольшой цилиндр. – Насколько мы поняли, именно данный прибор накапливает этот вид энергии.

– Какой энергии?

Болдуэн хоть и покачал головой, но согласился с Шубункиным. Выглядел он каким-то опустошенным.

– Той самой энергии, которая является продуктом взаимодействия центрального механизма и головного мозга субъекта. Кто знает, к чему это ведет?

Они напряженно всматривались в модель корабля.

Пикар заметил:

– Приборы указывают, что гуманоиды спят, когда корабль находится в полете. Если принять во внимание тот факт, что деятельность мозга каким-то образом влияет на скорость полета, то, возможно, во время сна и происходит подпитка энергетической системы.

Шубункин посмотрел на Болдуэна, желая увидеть, как он отреагирует на предположения капитана. Профессор пожал плечами. Тогда Шубункин сказал: