Будущего.net

Я долго смотрел на то место и все ждал, что появятся акулы, но ничего не увидел. Просто море. Серо-зеленое, почти без волн. Тут меня сменил Волков, а Ефимыча – Анна. Но отдохнуть или поспать нам не удалось. Трое оставшихся раненых, увидев, что случилось с пилотом, закатили истерику. Один не мог шевелиться и потому просто орал, пока не охрип, а двое других – молодая женщина с простреленной ногой и мужчина с осколочными в плечо и в голову – они едва не перевернули плот. Хорошо что он устойчивый, восьмиугольный, и все восемь его сторон – это отдельные баллоны. Надуваются они из одного источника, но потом срабатывают клапаны, и спустить их можно лишь по отдельности. Это хорошо потому, что пока мы вязали мужчину – его зовут Алик – и пока Ефимыч вводил ему в вену последний запас промедола, девушка ухитрилась подползти к Волкову и ударить его складным ножом. Как мы позже выяснили, она не поняла, что пилот умер, и решила, что Володя начал избавляться от раненых, как от балласта. В лейтенанта она не попала, потому что в последний момент Анна заметила нож и успела пнуть диверсантку в бок. Но баллон девица все-таки проткнула. Тут Володя разобрался, что к чему, и выбил у нее ножик, затем бросил ее животом на дырявый борт и связал руки за спиной. Пока он обматывал ей запястья и щиколотки ее же шнурками, баллон прилично спустил, и примерно минуту злодейка была вынуждена лежать лицом в воде. Потом она долго кашляла и страшно ругалась, но в конце концов поверила, что пилот скончался, и угомонилась. Пока мы успокаивали этих психов, прошло часа два. А потом еще два часа мы с Ефимычем заклеивали дырку и накачивали баллон. Получилось не очень, приходилось каждый час его подкачивать, но если учесть, что заклеивали мы подручными средствами, лучшего желать не приходилось.

Ребята нас пожалели и дали поспать лишние полчаса. Но просыпались мы все равно тяжело. Обсудив, кто сколько натер мозолей, мы решили сократить вахты до четырех часов. Это, конечно, не помогло, но мы хотя бы не так выматывались.

Утром, к исходу моей вахты, Володя начал раздавать воду и обнаружил, что парализованный раненый тоже умер. Мы даже не узнали, как его зовут. На этот раз Волков растормошил «скандалистку» Таню и показал ей, что раненый больше не дышит. Эта истеричка снова разоралась. На этот раз она заявила, что мы придушили парня и что она обязательно доложит кому надо, когда мы выберемся на берег. Я сильно пожалел, что мой автомат утонул вместе с самолетом. Оружие сохранил Ефимыч и, я подозреваю, Володя – тот трофейный «ПСС» – но лейтенант это не афишировал. В общем, борода заявил, что паникеры в военное время приравниваются к диверсантам, и выстрелил у девицы над ухом. «Винторез» – оружие бесшумное, но не настолько, чтобы не понять, что это был реальный выстрел. Для закрепления урока Ефимыч сунул ствол ей в лицо – понюхать пороха. Опаленные волосы, глухота на одно ухо, легкий ожог на мочке и мокрые джинсы мгновенно превратили нашу «вопящую совесть» в пришибленную рабыню. Выглядело это некрасиво, но больше мы не услышали от Татьяны ни единого громкого слова. Только услужливые «да» и «конечно», если нам требовалась ее помощь.

К полудню темп нашего движения снизился, потому что сквозь мутную пелену облаков проступило размытое очертание солнца и стало невыносимо жарко. Наш фильтр окончательно перестал очищать воду, и его пришлось выбросить, чтобы не поддаться соблазну и не принять иллюзию, что он еще что-то может, за реальность. С Таней снова случилась истерика, но на этот раз тихая. Она расплакалась, а потом ушла в себя. Просто сидела в углу плота и смотрела в его колеблющееся оранжевое днище. Мне было ее сильно жаль, но чем я мог помочь?

Володя и Ефимыч переиграли вахтенные пары, отправив Анну на легкую работу – ухаживать за «грузом триста», а меня временно бросили на подкачку. Сами они сели на весла, но не столько гребли, сколько разговаривали. Понять их было вроде бы несложно, однако я все равно не понимал почти ничего. Вроде бы по-русски говорили, а вроде и нет. Чудно…

А к вечеру поднялся ветерок, но не такой, чтобы заштормило, а только против жары. И это было плохо. Мы-то ждали, что начнется дождь и в плот нальется хоть немного пресной воды… Смешно и обидно – умирать от жажды посреди моря. Наш раненный в голову Алик очнулся после укола и попытался напиться из-за борта, но баллон был слишком высок, рукой до воды не дотянуться, и тогда он прыгнул. Вернее, съехал на пузе вниз головой. Я успел схватить его за ногу, но он вывернулся, оставив у меня в руках кроссовку. Честно говоря, прыгать за ним не было ни сил, ни желания, но Волков приказал его достать. Осколок у человека в мозгах, что с него взять? Пришлось купаться.