Будущее в тебе

Скомандовав оставленным ранее здесь красноармейцам залезать обратно в бронированный кузов и там опять ожидать нашего возвращения, я кивнул Шерхану и направился, сопровождаемый им, к бензозаправщику. Цистерна этого большого автомобиля вмещала тонн пять бензина. Подойдя к заправщику, я проверил наличие топлива в цистерне - она оказалась почти полной. Проверил я и насос, качающий этот бензин из цистерны - он был в полном порядке. Кроме всех этих действий, заставил Шерхана измерить длину шланга - оказалось, восемь метров. После этого обследования я объяснил Наилю, что мы сейчас с ним будем делать. Довольно импульсивно, наверное, под воздействием ощущений, полученных во время нашего выезда к кирхе, я начал ему говорить:

- Понимаешь, нам нужно этот штаб обязательно уничтожить. Потом, перегруппироваться для отражения атаки егерей. Если мы это не успеем быстро сделать, то окажемся, как между наковальней и молотом. Егеря - ребята серьёзные, и они быстро надерут нам задницу. Теперь уже не получится застать их врасплох. Тем более, скоро совсем рассветёт, и они быстро раскусят, что нас не очень много. Поэтому, Щерхан, чтобы совсем уж не влипнуть в это дерьмо, нам с тобой придётся рискнуть своей шкурой. Нужно будет подогнать этот бензовоз вплотную к стене кирхи, вставить шланг в окно и, насосом, накачать в этот финский бункер бензинчику. После этого, мы им устроим небольшой крематорий. Тут, правда, имеется большая загвоздка, одна пуля в цистерну этого бензовоза, и мы с тобой сами в крематории. Я тебя люблю и уважаю, поэтому, сейчас приказывать не могу, ты сам решай - поедешь со мной, или нет. Моё отношение к тебе не изменится. Правда, знай, что всё это провернуть гораздо сподручнее вдвоём. Один вставляет шланг в окно, а второй включает насос бензовоза.

Шерхан, несколько обиженно посмотрел на меня, потом сплюнул и довольно громким голосом ответил:

- Товарищ старший лейтенант, ну почему вы меня обижаете? Разве я могу вас одного отпустить? Кто же вам будет прикрывать спину? Нет, я обязательно буду с вами. К тому же, гибель в огне - не самый плохой вариант попасть на аудиенцию к Аллаху. Всё лучше, чем замёрзнуть, или загнуться от пули снайпера. Неужели вы думаете, что мусульманин не может идти на смерть вместе с православным. Бог то у нас один, хоть вы называете его Христом, а мы Аллахом. Да и Родина у нас одна, и я, также как и вы, готов за неё положить свою жизнь.

На этих словах Шерхан остановился, немного помолчал и, вдруг, громко выкрикнул:

- Аллах акбар!

Потом повернулся и, молча, направился на пассажирское место. Я, тоже загнав все мысли и сомнения подальше, забрался в кабину и запустил двигатель бензовоза. Автомобиль, также как до этого и бронетранспортёр, запустился сразу. Всё-таки, немцы, нужно отдать им должное, умели содержать технику в полной готовности.

Моё решение подогнать бензовоз к кирхе, может быть и было безрассудным, в стиле того Юрки Черкасова, которого некоторые командиры нашего эскадрона считали совершенно безбашенным пацаном, но даже присутствующая во мне сущность моего деда, согласилась с таким планом. Этот, волею судьбы появившейся во мне тормоз, всё просчитал, проанализировал и выдал вердикт - риск подогнать бензовоз к кирхе, под защитой дымовой завесы, не такой уж большой. Наши вряд ли увидят, а финны услышать могут, но стрелять не будут. Они все там ждут подхода подкреплений, а после появления перед штабом бронетранспортёра, который обстреляли русские, финны, наверняка, не удивятся, если услышат звук двигателя. Наоборот, подумают - командир подошедшего на помощь бронетранспортёра, оказался умным человеком. Не полез под снаряды автоматической пушки, а, пользуясь дымовой завесой, смог подобраться к самому штабу.

План дальнейших действий тоже прошёл экспертизу моего внутреннего цербера. Первоначально я хотел, вставив шланг в окно кирхи и включив насос бензовоза, выждать в отдалении минут десять. Потом подбежать к этому окну, бросить внутрь бутылку с зажигательной смесью и, быстро, насколько хватит сил, сматываться оттуда подальше. Но на эту задумку, откуда-то изнутри, возникла мысль, что такие планы сродни самоубийству, ведь, действуя, таким образом, я даже не доживу до момента, когда нужно будет бросать бутылку в окно. Проще взять и убить себя, стучась тупой головой о стену этой кирхи.