Будущее в тебе

Именно такая была у меня легенда для проникновения в нутро финской обороны. Ну, а потом, когда мы минуем минные поля и проволочные заграждения, можно будет от души повеселиться, как говориться, потаскать удачу за бороду. Финны наверняка, спят как суслики в своих тёплых убежищах, вот пускай, и спят дальше, но уже вечным сном. И, вообще, пусть разбегаются на хрен - русские идут! Для них же лучше - сидеть в своих тёплых домах, пить свою прекрасную водку, заедая её не менее прекрасным салями, и парится в своих замечательных финских банях. Какой чёрт их дёрнул, залезать в разборки больших дядек? Вот же, чудики, и что им спокойно не жилось?

Выступили мы в 22-10. Шли двумя цепочками, в середине этой своеобразной колонны наши бурлаки тащили теплушку. Для придания большей скорости движения, эту будку на санях подталкивали ещё и с боков. Скорость движения колонны была не очень велика. К тому же, движению постоянно мешали последствия финского артиллерийского обстрела. Как я узнал у Шапиро, в 16-00, в сторону стреляющих батарей проследовало девять наших самолётов, и буквально через пять минут финский обстрел прекратился.

К дереву, в дупле которого был установлен телефон, я с Шерханом подъехал в 0-10. Прибыли мы туда раньше, чем основная группа. Движение колонны, отягощённой транспортировкой теплушки, происходило очень медленно. Я посчитал, что если финны и признают меня за своего, и я договорюсь на проход через укрепления, то, всё равно, пройдёт довольно много времени, пока появится проводник. А если даже, к моменту появления проводника колонна и не подойдёт, то, ничего страшного - подождут. Всегда можно объяснить задержку людей во вражеском тылу. Может быть, это обстоятельство даже придаст большую достоверность моей легенде. А если финны догадаются, что мы советский диверсионный отряд, то от артиллерийского огня по этой площадке вдвоём будет гораздо проще спрятаться в укрытии, чем такой большой группой.

С некоторым трепетом я достал из дупла полевой телефон, покрутил вертушку и снял трубку. На том конце провода, практически сразу же, ответили. Я, представившись капралом Урхо Кайконеном, сказал, что моя группа возвращается после выполнения спецзадания. Не дожидаясь вопросов из трубки, я произнёс пароль:

- Кандопога.

Потом добавил:

- С моей группой выходят семнадцать военнослужащих из разгромленного русскими гарнизона Суомиссалми. Там есть и немцы из состава танковой роты. Эти боши практически ничего не понимают по-фински. Приходится с ними объясняться на пальцах. Старший у них - оберлейтенант Ганс Миллер. Кроме этого, моя группа захватила шесть пленных русских. Всего со мной выходит двадцать восемь человек.

После секундного замешательства из трубки донеслось:

- Да, капрал, и дёрнул же вас чёрт, так задержаться. Появились бы вчера, вообще, никаких бы проблем не было. А сейчас, мы уже все проходы в минных полях закрыли. Так что, придётся вам там ждать, пока разминируют проход. То, что зависит от меня, я постараюсь сделать побыстрей. Сейчас соединю вас с дежурным в штабе укрепрайона. Да, не знаете, как там себя русские чувствуют?

- Здесь у них был сущий ад! Мои разведчики докладывают, что рюсся, гонят целые караваны с санями, заваленными трупами. Наша артиллерия поработала по этим Иванам очень хорошо - здесь всё ещё полный бедлам. Это и дало нам возможность, незаметно пробраться через их порядки.

- Ладно, Урхо, расскажете потом о вашей эпопее, а сейчас, будьте на телефоне - сейчас трубку возьмёт капитан Лархинен.

Через очень непродолжительное время, уже другой голос начал задавать мне вопросы. Я первоначально представился, а потом начал подробно отвечать на вопросы. Затем, минут через десять, меня соединили ещё с одним человеком и попросили пригласить к телефону оберлейтенанта. Пришлось изменить голос и говорить уже по-немецки. После этого разговора меня опять соединили с первым финном. Тот, уже более деловым голосом, сказал:

- Минёров я выслал, теперь ждите, когда они появятся, и организуйте дополнительную охрану прохода.

В ответ я коротко произнёс:

- Будет сделано!

А потом спросил:

- Тут у меня ещё теплушка на лыжах. Как, пройдёт она по этому проходу?

- А-а-а! Помню я эту собачью будку. Нет, капрал, придётся оставить свою конуру.

- Как, оставить? Это же моя личная собственность.

- Хватит, капрал, мне полоскать мозги. Подумаешь, собственность! Да этой будке в базарный день цена - одна крона. Ничего, не обеднеешь! Тут страна несёт такие потери, а ты о своём дерьме беспокоишься. Ты хоть знаешь, что русские с Хяюхя сделали?

- Что, неужели Симо убили?

- Убили, не убили, но ранили очень серьёзно. Когда увозили его в Хельсинки, он был всё ещё в коме. Понял! А ты о своей сраной собственности беспокоишься.

- Да я, за Симо Хяюхя, этим красножопым … Сейчас свисну своим ребятам, чтобы перерезали им горло. Если мою теплушку здесь оставим, то зачем эти рюсся? Только лишние рты для нашей родины.