Этот эффект можно изучить и на снимках мозга. Скажем, можно поместить испытуемого в МРТ и показать ему видеозапись робота, который по виду неотличим от человека, но двигается немного иначе, чуть дергано и механически. Мозг, когда видит что-то, всегда пытается предсказать поведение объекта в будущем. Видя полностью человекоподобного робота, мозг предсказывает, что и двигаться тот будет как человек. Когда же робот начинает двигаться, как машина, возникает противоречие, которое вызывает у нас тревогу. В частности, активизируется теменная доля (особенно та ее часть, где двигательная кора граничит со зрительной). Считается, что в этой области теменной части присутствуют зеркальные нейроны. В этом случае зрительная кора принимает образ человекоподобного робота, а его движения предсказывает двигательная кора при помощи зеркальных нейронов. А орбитофронтальная кора, расположенная непосредственно за глазами, собирает все это воедино и объявляет: «Хм, что-то здесь не так».
Голливудские режиссеры прекрасно знают об этом эффекте. Расходуя миллионы долларов на фильм ужасов, они понимают, что самая страшная сцена – не та, где из кустов вылезает гигантский пузырь биомассы или чудовище Франкенштейна. Самая страшная сцена – та, где мы видим извращение обыденного. Вспомните фильм «Экзорцист». Во время какой сцены зрители испытывали сильнейший приступ тошноты и выбегали из зала или падали в обморок прямо на местах? Может быть, во время появления демона? Нет. Кинотеатры по всему миру взрывались дикими криками и громкими рыданиями в тот момент, когда Линда Блэр поворачивала голову задом наперед.
Этот эффект можно продемонстрировать на молодых обезьянах. При виде изображений Дракулы или Франкенштейна они смеются и рвут картинки. А вот изображение обезглавленной обезьяны вызывает у них вопли ужаса. Опять же самый сильный страх вызывает извращение обыденного. (В главе 2 мы упоминали о том, что пространственно-временная теория сознания объясняет природу юмора, поскольку мозг моделирует возможное развитие событий, а затем слышит коронную, самую главную и обязательно неожиданную фразу. Так же объясняется и природа ужасного. Мозг моделирует будущее обычного будничного события, а затем испытывает шок, когда обычное вдруг извращается.)
Так что роботы и дальше по виду будут напоминать детей, даже если догонят человека по интеллекту. И только когда роботы научатся вести себя вполне по-человечески, дизайнеры сделают их действительно похожими на людей.
Кремниевое сознание
Как мы уже видели, человеческое сознание представляет собой лоскутное одеяло различных способностей, развившихся в результате миллионов лет эволюции. Получив в свое распоряжение информацию об окружающем мире – физическом и социальном, – роботы, скорее всего, смогут создавать модели не хуже (а в некоторых отношениях даже лучше) наших, но кремниевое сознание, судя по всему, будет отличаться от нашего в двух ключевых областях: по эмоциям и целям.
Так сложилось, что исследователи искусственного интеллекта оставили проблему эмоций в стороне, считая ее вторичной. Их целью было создание робота, который был бы логичен и рационален, а не рассеян и импульсивен. Поэтому в научной фантастике 1950-х и 1960-х большинство роботов (и гуманоидов, таких как Спок из «Звездного пути») обладало совершенным логическим умом.
Мы уже убедились, что из-за «зловещей долины» роботам, чтобы «жить» рядом с человеком, придется выглядеть вполне определенным образом. Некоторые считают, что этого мало, и роботы должны также обладать эмоциями, чтобы мы могли дружить с ними, заботиться о них и продуктивно с ними взаимодействовать. Иными словами, роботам необходимо сознание уровня II. Чтобы достичь этого, им для начала придется научиться распознавать весь спектр человеческих эмоций. Анализируя тонкие движения лица – бровей, век, губ, щек и т. п., – робот сможет определить эмоциональное состояние человека. Дальше всего в разработке этой темы продвинулась, вероятно, медиалаборатория МТИ. Мне повезло побывать в этой лаборатории под Бостоном несколько раз, и каждый визит туда напоминал мне экскурсию по заводу игрушек для взрослых. Везде, куда ни посмотри, взгляд натыкался на футуристические высокотехнологичные штучки, придуманные для того, чтобы наша жизнь стала интереснее, радостнее и удобнее.