Будущее: рассекречено

Команда экономистов из либерального Института экономической политики имени Е. Т. Гайдара считает, что Россия уже сейчас сталкивается с существенными финансовыми трудностями, которые будут ухудшаться по мере роста расходов на пенсии и социальные выплаты и замедления экономического роста. Правительственные прогнозы предсказывают средний годовой уровень экономического роста в 2,5 % до 2030 г. Это ниже среднего мирового показателя на 3,4–3,5 %. Либеральные экономисты придерживаются мнения, что Россия столкнется с дефицитом в 28 трлн долларов, если не удастся повысить показатель экономического роста{71}.

Российское руководство стремится реинвестировать в технологические инновации, но эксперты видят существенные трудности, связанные с восстановлением того, что во времена СССР было внушительным научным и технологическим сектором. Не последнюю роль здесь играют вездесущая коррупция и недостаток свобод. Однако если ей удастся стимулировать диверсифицированный экономический рост, обусловленный не одними энергоносителями, ее размеры и географическое положение между Западом и Востоком вместе с военным потенциалом дадут стране шанс восстановить свой статус мировой державы.

Другая сверхдержава, о которой пока ничего не было сказано, – США. В главе 8 мы более обстоятельно поговорим о ней и ее будущей роли на мировой арене. Многие проблемы, с которыми сталкиваются ее партнеры по «Большой семерке», актуальны и для США, например нехватка бюджетных средств из-за возрастающей стоимости программ социальной защиты и здравоохранения. Отчасти благодаря возвращению в качестве крупного поставщика энергоносителей США окажутся в лучшем экономическом положении, чем их партнеры по «Большой семерке». И все же, как и они, США столкнутся с относительным экономическим спадом по мере того, как будут наращивать свою мощь Китай, Индия и группа небольших динамично развивающихся стран-середняков.

Я использовал в «Глобальных тенденциях 2030» два комплекса показателей, чтобы как можно точнее установить, когда новые страны обгонят США и «семерку». В первом были четыре фактора, которые здесь уже упоминались: ВВП, численность населения, военные расходы и технологии, вычисленные и смоделированные на 2030 г. Этот четырехкомпонентный индекс мощи показывает, что Китай превзойдет США к началу 2030‑х. Европейский союз начнет отставать от Китая в 2015–2020 гг., а от Индии – тоже около 2030‑го.

Второй индекс включает более широкий спектр факторов и больше подходит для оценки государств XXI в., так как показывает, насколько здорова и образованна страна и хорошо ли она управляется. Согласно ему, вес Китая и Индии как мировых держав будет расти, однако медленнее, чем следует из оценки по прошлому индексу. Это связано с тем, что до сих пор здравоохранение, образование и управление не были для этих стран в приоритете. Китай все равно обгонит США, но на 10 лет позже, примерно в 2040–2045 гг., а не в 2030‑е, как гласил прогноз на основании первого индекса. Используя новый, более широкий, «мягкий» индекс мощи, мы видим, что Европа оказывается в рейтинге куда ближе к США, чем по предыдущим оценкам.

Закончится ли снижение темпов роста в развивающихся странах? На мой взгляд, нет, если мы рассматриваем долгосрочную перспективу. Долгосрочные структурные тенденции ведут развитые и развивающиеся страны к сближению. Мы всегда знали, что для выравнивания уровня дохода на душу населения потребуется не одно десятилетие. По ВВП Китай, Индия, Бразилия и другие страны обгонят все или почти все богатые государства в течение ближайших 10 или 20 лет, но разрыв в доходе на душу населения будет сохраняться еще несколько десятилетий после этого. Здесь работает другая схема, отличная от той, благодаря которой начался подъем Германии или США в конце XIX в. В те времена отдельные граждане тоже были вполне обеспечены. Преимущество новых государств, переживающих сегодня подъем, заключается в большой численности населения, чей уровень жизни повышается достаточно, чтобы страна вошла в число сильнейших.