Будущее неопределенное

– Точно. Боши проиграли. Мы и сами не знаем еще всех подробностей. – Джулиан рассказал все, что ему было известно, удивляясь тому, как мало это его волнует. Ему все реже и реже снился тот ад, через который он прошел во Фландрии. – Зато ты начал другую. Другую войну, я имел в виду.

– Боже! Служба огорчена этим?

– Очень. Не знаю, что с ними будет, когда они узнают, что ты изменил их доктрину.

– Сами виноваты, не надо было придумывать демонов. Что это за религия, если она основана на лжи и вымыслах?

– Попробуй объяснить это Урсуле.

Экзетер не ответил. Лица его под капюшоном не было видно. Тогда, в Фэллоу, он был классным подающим, а вот отбивающим – так себе. Впрочем, порой пробить его было не проще, чем каменную стену. Похоже, сейчас он находился как раз в такой форме, ибо отбивал любой вопрос, который подавал ему Джулиан.

– Ты не раздаешь обращенным золотые серьги?

– Золота нет.

– Зато ты завел новый обычай – крещение водой!

– Вода дешевле.

– Ну да, каждый культ требует посвящения в той или иной форме, – согласился Джулиан. – А обрезание, конечно, было бы слишком хлопотно?

– Прошу тебя! – поморщился Экзетер.

– Значит, ты вступил в союз с Пентатеоном?

– Не все из них монстры.

– И это они справляются с теми Жнецами, которых Зэц напустил на тебя?

– До сих пор справлялись.

Если Пятеро напуганы силой Зэца, они могут принять Освободителя в качестве союзника или использовать его как ширму, хотя только полный идиот может довериться им – любому из них. Что наобещал им Экзетер в обмен на их помощь? Насколько он поступился принципами? Задать любой из этих вопросов значило бы положить конец разговору и растоптать хрупкие ростки возрождающейся старой дружбы.

– Мне казалось, Зэц уже сильнее каждого из них, а то и всех вместе?

Экзетер пожал плечами:

– Как знать? И как узнать, не попробовав? Никто еще не играл в Большую Игру с открытыми картами.

– Но почему он не пытается расправиться с тобой теперь, когда знает, где ты? – не сдавался Джулиан.

– Вот ты у нас человек военный. Скажи, ты посылаешь своих стрелков, и они не возвращаются. Пошлешь ли ты за ними всю свою армию?

– Нет. Я послал бы кого-нибудь посильнее на разведку.

– Вот и мне кажется, что сейчас он занят именно этим. Жнецы – это всего лишь туземцы, порабощенные маной. Они вооружены ритуалами, позволяющими увеличивать мощь их бога, но вся их сила исходит от самого Зэца.

– Но если он пошлет кого-то посильнее, ты сможешь распознать их? Их чары?

Экзетер помолчал, прежде чем ответить. Джулиан не понял, обдумывает ли он ответ, или просто не хочет говорить.

– Если меня будет мана, я смогу распознать их.

– Но почему у тебя сейчас нет маны?

– Всю использовал.

На что?

– Превращая жезл в змея? – Он понимал, что напрашивается на грубость, но Д’вард спокойно проговорил:

– Бежал. Еще мне пришлось исцелять растянутую лодыжку, но это было на узле Висека.

– А разве есть разница?

– Все свидетели были служителями храма Висека. Они приписали все заслуги ему – и ему же ушла мана.

– Но ты ведь вернешь хотя бы часть сегодня вечером, когда будешь проповедовать в Шуджуби?

– Надеюсь.

Урсула может взять его тепленьким прежде, чем он успеет открыть рот, если только Джулиан не отвлечет ее как-нибудь. В больших количествах мана начинает расти сама. Это как деньги: чем больше их у тебя, тем легче добыть еще. Физическое истощение – не лучшее состояние для того, чтобы проповедовать религиозную революцию. Вот идиот чертов!

Джулиан почувствовал, что начинает выходить из себя – когда идешь на каменную стену, это самое последнее дело.

– Ты идешь в Тарг? Собираешься пообщипать перышки Зэцу, да? Где ты, интересно, собираешься взять столько маны?

То, как Экзетер отбил этот мяч, стоило всего остального. Он повернулся и ослепительно улыбнулся своему мучителю:

– В «Филобийском Завете», разумеется.

– Что? – поперхнулся Джулиан.

– Пророчество само по себе обладает маной, старина. Ты что, еще не понял этого? Ведь на пророчество уходит тонна маны, так куда она потом девается?

– Понятия не имею.

– Нет, правда! Каждый раз, когда пророчество подтверждается событиями, оно набирает новую ману от людей, которым это становится известно. Зэц пытается оборвать цепь еще с тех пор, когда нас на свете не было. Он каждый раз терпит неудачу, и каждый раз пророчество от этого лишь усиливается.

Джулиан оступился и чуть не упал, ткнувшись плечом в кожаный щит – тот помог ему вернуться в вертикальное положение.

– Что за вздор! Я ни разу не слышал еще этой теории. Кто тебе это сказал?

– Сам дошел. – Экзетер пожал плечами.

– Я в это не верю!

– Если честно, я и сам верю в это не очень. Но может, Зэц верит? Мне кажется, если бы он напустился на меня в самом начале, в Джоалвейле, со своими громами и молниями, у него были бы шансы пятьдесят на пятьдесят смешать меня с грязью. Он не стал делать этого. Как знать, может, он просто усвоил урок?

– Ты хочешь сказать, он просто позволяет всему этому происходить? Пусть, мол, все идет как идет? Разрази меня гром, старина, но ведь на карту поставлена его жизнь!

Экзетер усмехнулся: