Когда Юлиан и Эрин приехали в Гаалию, ждал их грандиозный скандал. В процессе, со слов кошака, ловко перехватывающего швыряемые в него диванные подушки — магу досталась бронзовая пепельница, от которой он успешно увернулся, — выяснилось, что внеплановый залет случился якобы после совместной ночи накануне отъезда. И они, зайчики честные, ни в чем, ну совершенно ни в чем не виноваты, это, мол, у меня противозачаточное просроченное. Признаю, противозачаточное я и впрямь приобретала еще до бегства из империи, и как увезла бутылек в общину, так и привезла обратно. А если припомнить, что личная жизнь в год перед бегством была не фонтан и обычно я на первом свидании в постель не прыгаю, то снадобью уже… Но моя возможная оплошность еще не дает права этим заговорщикам латентным сваливать всю вину на меня!
Будущее отцовство мужчин обрадовало безмерно, хотя на тот момент рано было говорить, кто конкретно станет папой. Все же у оборотней отцовский инстинкт развит сильнее, а Юлиан уже пребывал в том возрасте, когда человеческому мужчине в самый раз думать о продолжении рода. Но я замуж не хотела.
Особенно по залету.
Особенно вот прямо сейчас.
И никакие уверения дражайших моих, что, дескать, беременность тут не при чем, они и без просроченных снадобий жениться на мне собирались, не могли меня поколебать.
Правда, поддалась уговорам, и мы купили дом, в пригороде Эйнополиса, столицы Гаалии, недалеко от семейного гнездышка Шель, дабы мы с ней могли часто встречаться без утомительных разъездов по всему городу или, упаси Праматерь, по всей стране. По примеру подруги я занялась благоустройством нового, на сей раз настоящего логова, пыталась привыкнуть к изменившимся обстоятельствам и помогала Шель с подготовкой к свадьбе. Большое торжество все и решило.
Шель вышла замуж в первый месяц осени, пока можно устроить праздник на свежем воздухе, а невесте — пойти к брачному алтарю в платье с незавышенной талией. Свадьбу я посетила вместе с обоими своими мужчинами, которые всю дорогу крайне многозначительно на меня поглядывали. И сама я не иначе как под влиянием момента и в силу расшалившихся гормонов так прониклась торжеством, что заявила, что тоже хочу замуж.
Желание осуществилось две недели спустя. Конечно, свадьба была поскромнее, чем у Шель, и народу поменьше, но мы остались довольны.
В общем и целом, внезапная семейная жизнь и скорое материнство меня радовало, мальчики носились со мной так, что повышенной заботливостью своей могли переплюнуть мужей Шель, а мы с сестренкой знай себе косточки супругам перемывали тайком, пока мужики не слышали, и обсуждали детей, беременность и все, что можно обсуждать двум будущим мамочкам. И все хорошо, прекрасно и просто замечательно, только вот роды у меня начались на две недели раньше срока, превратив подозрения в уверенность.
До больницы мы все же доехали, и рука Эрина уцелела, чего нельзя сказать о самообладании обоих супругов.
Но при рождении наследников присутствовали оба, несмотря на робкие попытки персонала выпроводить папаш в комнату ожидания. Впрочем, мои-то спокойные — ну, почти спокойные, — зато мужья Шель наделали тут изрядного шума пару недель назад, когда пришел черед дочери Дрэйка появиться на свет. Мало того, что оба тоже решили остаться с роженицей, так еще и Нордан начал давать ценные указания врачам и персоналу. Можно подумать, важный биографический факт, что в стародавние времена ледышке по малолетству довелось присутствовать при родах в деревне, делает его великим специалистом в данной области.
И пуповины мои герои перерезали лично. Потом я наконец увидела своих лисят и на какое-то время вовсе забыла обо всем и обо всех, кроме малышей, словно из реальности выпала. Даже отдавать не хотелось. Немного позже папаши, сияющие от гордости так, будто сами вынашивали, мучились и рожали, принесли детей и, что удивительно, ухитрились не перепутать. Я-то до последнего отказывать уточнять, у кого кто, — пущай помаются, погадают. Да и вообще на двойню не рассчитывала… хотя с другой стороны, определенные удобства в этом раскладе имелись. По крайней мере, все счастливы и довольны, никто не в обиде и мне не надо забивать голову второй беременностью в ближайшие несколько лет.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Юлиан, глядя то обеспокоенно на меня, то с благоговейным трепетом на новорожденного на своих руках.
— Живой, но дико уставшей, — отозвалась я.
— Сбылась моя мечта, — радостно заявил Эрин, присаживаясь на край кровати.
— Которая? — я приподнялась осторожно, чтобы лучше видеть личико дочери.
Какая она все-таки хорошенькая!
Они оба хорошенькие.
— Первой я хотел девочку.
— А мне все равно было, — признался Юлиан, занимая другую сторону. — Сын или дочь… обоих любить буду.
И делить не станут, потому что в тройственном союзе иначе нельзя.
— Придется тебе отдать ту машинку, — заметила я.
— Да и пускай забирает, когда подрастет, — щедрость кошака продолжала впечатлять. — Лисонька, ты решила?
Угу, решила, как же…
Это Шель хорошо: назвала старшую дочь Эстелла — Нордан рад-радешенек, ни слова против.