Будни прокурора

— Что же ты, дед, так плохо народное добро охраняешь? — спросил Лукин, закончив писать и подавая сторожу ручку, чтобы он расписался. — И ружье у тебя было, и двое мужчин с тобой!

Старик безнадежно махнул рукой:

— Эх! Сомлел я совсем, как оружие у них увидал, — плачущим голосом объяснял он Лукину, надевая очки и придвигая к себе бланк протокола допроса. — И коленки дрожать начинают, как вспомню их, окаянных.

«Ну, и охрана!» — подумал про себя Лукин.

Каждый раз, когда он сталкивался с подобными фактами, его удивляло одно противоречие: в большинстве случаев охранники — это либо старики, либо инвалиды, менее всего способные выполнять при нападении преступников свои функции. С другой же стороны, ограбления магазинов и складов случаются довольно редко, и здоровому, сильному мужчине нет никакого смысла годами сиднем сидеть возле магазина, дожидаясь преступников.

Впрочем, сейчас Лукина занимало не столько это, сколько то, что в магазине были, кроме старика-сторожа, двое молодых мужчин. Они вполне могли бы оказать преступникам сопротивление, но не сделали этого.

Показания Быкова, Новака и Ильева ничем не отличались одно от другого и не содержали почти ничего, что следователь мог бы использовать в предстоящих поисках преступников. Разглядеть бандитов они не успели, номера автомашины не заметили, так как были сильно напуганы. Только общие, ничего, в сущности, не говорящие данные были записаны в протоколах допроса: преступники были среднего роста, в темной одежде, а машина грузовая, полуторка, в кабине ее они никого не видели.

Вот и все, что получил, чем располагал Лукин после допроса. Было очевидно также, что преступники — приезжие: хутор Зеленый — небольшое селение, и сторож Новак хорошо знал всех местных жителей.

Оставив Рунова с членами ревизионной комиссии, которых привез Архангелов, Лукин вместе с ним и двумя бригадмильцами отправились в участок.

— Я тут случайно один разговор подслушал, когда тебя не было, — сказал он по дороге Архангелову и передал ему содержание разговора. — И женщину, и мужчину мы взяли понятыми, чтобы сразу узнать их фамилии и адреса, — продолжал он. — Теперь надо допросить эту женщину — Варавину — и узнать, кого она подозревает в ограблении. А главное надо установить, кто эти два подозрительных парня, о которых говорил Глотов. Я подожду в участке, пока ко мне подойдет дочь Глотова. Я сам допрошу ее, а ты иди прямо на квартиру к Варавиной. Вот ее адрес.

Он вырвал из записной книжки листок и отдал его Архангелову.

— Выясни, о ком она говорила, и потом постарайся установить, где этот человек был вчера вечером. Ну, и дай задание своим людям, может, еще что-нибудь удастся выяснить.

— Ладно, — ответил Архангелов. — Сейчас только на почту забегу, надо позвонить в горотдел, пусть хоть предварительные телефонограммы разошлют, может, с промтоварами кого-нибудь задержат.

— Ну, беги, а я пошел в участок.

На перекрестке Лукин и Архангелов расстались. Один из бригадмильцев отправился за Глотовой.

Лукин и Архангелов встретились поздно ночью. Результаты их напряженного дневного труда были неутешительными.

Аркадий Волин, которого подозревала Варавина, не имел к ограблению решительно никакого отношения. В этот вечер он был на свадьбе в соседнем хуторе, что подтвердило семь свидетелей. Изрядно выпив, Волин заночевал у хозяев и, проспавшись, пробыл у них весь следующий день.

Однако двое неизвестных, о которых говорил Глотов, так и остались неизвестными. Никто не знал, кто они, откуда появились накануне вечером на танцплощадке колхозного клуба.

Лукин допросил одиннадцать человек, но смог получить лишь описание внешности этих двух молодых людей, да многочисленные догадки о том, откуда они могли приехать на хутор. Вероятнее всего, из ближайшей станицы. Оттуда частенько являются на хутор парни, чтобы повеселиться в кругу хуторских девчат.

Каких-либо других, хотя бы предположительных данных, найти не удалось. Никто не видел даже, откуда приехала и куда направилась грузовая машина. А дождь, прошедший той ночью, смыл следы на дороге.

Собрав эти, более чем скудные данные, Лукин и Архангелов вышли из милиции и направились на квартиру Рунова, где решили переночевать.

Было новолуние. Узенькая полоска месяца и яркие звезды выделялись на темной, бархатной синеве неба, не рассеивая густой темноты южной ночи.

Архангелов закурил, не предложив Лукину папиросы. Он знал, что следователь не курит и не берет в рот ничего спиртного «по независящим ох него обстоятельствам», как, шутя, он говорил о себе. На фронте Лукин был тяжело контужен, и врачи лишили его этих двух удовольствий.

Шагая рядом с Архангеловым и напряженно вглядываясь в темноту, Лукин размышлял вслух:

— Тяжелое дело. Почти никаких следов, а раскрыть надо, иначе эти мерзавцы совсем обнаглеют, прямо днем грабить начнут. Надо искать товары и оружие. Без вещей, даже если найдем преступников, трудно будет что-либо доказать: следов они почти не оставили, потерпевшие их опознать не смогут. Какая там сумма недостачи, интересно? Ты не заходил в магазин?