Будет по-моему

— Найди мне хоть одного человека, который не боится Шахова и Кайсынова? — усмехнулся однокурсник как-то зло. — Они тут боги. Им слова никто поперек не скажет. Понаблюдай, им в глаза боятся смотреть, чтобы за вызов не посчитали. А здесь не простые смертные учатся. Такие, как ты, конечно, не в счет, — добавил в конце яда, указав на мое положение. — Идем, а то на пару опоздаем, — тверже произнес он.

«Все боятся», — вертелось в голове. Наверное, Славка прав. Мне не следует к ним лезть. Осталась жива, надо радоваться. Не стоит добавлять проблем. Меленчука за глаза хватает.

Если этим студентам можно нарушать правила, гонять на скорости, парковаться у центрального входа и открыто курить под окнами ректора, не обращая внимания на запрет – ведь для этого существуют специально отведенные места, то мне лучше не соваться с воспитательными беседами. Добавлю себе проблем, а изменить ничего не смогу. Не глядя в их сторону, обходя клумбу, пошла к главному корпусу.

Неожиданно на дорожку выскочила белка и пронеслась мимо нас. Я на миг застыла, наблюдая за зверьком. Смешная. Улыбка непроизвольно появляется на лице, но она сходит, когда я чувствую на себе чужой взгляд. Меня словно тяжестью придавливает.

Озираюсь в поисках того, кто вызывает мороз по коже. Резко оборачиваюсь – за спиной никого. Впереди стоят мажоры в компании друзей, на меня смотрит тот, кто пару минут назад чуть меня не сбил, а потом вышел из машины и продолжил курить.

Он продолжает, не стесняясь, разглядывать меня и почему-то злится. По крайней мере, мне так кажется, потому что смотрит он недобро. Зло ухмыляется, будто зверь скалится. Но это и близко не так, как смотрит Меленчук. От взгляда незнакомца у меня внутри все покрывается колючим льдом, а инстинкты подают сигналы «опасно! не подходить!». Славка прав, лучше держаться от них подальше.

Девчонки, что проходят мимо мажоров, бросают на них заинтересованные взгляды, улыбаются, пытаясь поймать хоть какой-то знак внимания, но все мимо. Не спорю, он действительно красив. Высокий, широкоплечий, спортивного телосложения. Под рубашкой кубиков не разглядеть, но в том, что они там есть, я не сомневаюсь. Парень явно регулярно тренируется. Даже мой обывательский взгляд способен это понять. Лицо породистое, словно самой природой вылеплен идеальный мужской образец. Прямой нос, волевой подбородок, четко очерченные скулы, губы красивые, будто их кто-то очертил карандашом, нижняя чуть пухлее. Наверное, с ним приятно целоваться. Не успевает мысль появиться в моей голове, как я резко себя обрываю: «Нашла о чем думать!». С такого расстояния глаза парня не разглядеть. Его не портит короткая стрижка, он выглядит опасно, словно боец из элитного спецподразделения. И чем ближе я подхожу, тем отчетливее чувствую его хищную натуру.

«Не смотреть!» — даю себе установку.

Достаю телефон из кармана рюкзака и включаю дисплей. Осталось три минуты до начала занятий. Не получается проскочить мимо мажоров. Тот, что так меня пугает, резко выбрасывает руку, я не успеваю уловить движение, моя шея попадает в жесткий захват. Не вырваться, крепко держит, но при этом не причиняет боли. Но если начну сопротивляться, мне станет хуже. Он ничего не говорит, но вижу предупреждение в его глазах. Теперь могу хорошо их разглядеть, ведь он вынуждает легким нажатием задрать голову и встретиться с ним взглядом. Цвет радужки похож на расплавленный свинец.

— Ты кто? — грубо звучит вопрос, но при этом отмечаю, что голос у него красивый.

Мужской, с низкими нотами, будто лаской проходится по коже. Вот опять какие-то странные мысли и ассоциации рождаются в голове. Откуда это «ласкающий голос»? Разве голос может ласкать? Наверное, может, но это точно не про этого парня. Сейчас его глаза напоминают ртуть – опасный холодный металл. Взгляд становится темным, зрачок расползается, закрывая радужку. Славка еще не сбежал, и это удивительно. Не держи меня мажор, я бы уже неслась отсюда как можно дальше.

— Руки убери, пожалуйста, мне неприятно, — вежливость дается непросто. Голос звучит ровно. Сама себе удивляюсь, ведь мне реально сейчас страшно. Никогда не думала, что попаду в такую ситуацию.

— А мне все равно, что тебе нравится, а что нет. Я задал вопрос, — чеканит каждое слово.

— Человек я. Пол женский, — я замечаю, как после моих слов удивленно вытягиваются лица его друзей, а взгляд мажора становится еще темнее, если это вообще возможно. — Семнадцати лет отроду, — продолжаю говорить. Со стороны, наверное, кажется, что я очень смелая и решила пошутить, но это не совсем так. Я просто не знаю, что он от меня хочет.

О том, что через несколько дней мне исполнится восемнадцать, сообщать не спешу, будто от него меня может защитить мое несовершеннолетие. Да такому плевать на запреты, законы и чужое мнение. Он сделает то, что захочет. Он чуть сильнее сжимает горло, а я продолжаю его злить.

— Студентка первого курса экономического факультета. Есть оба родителя. Мама и папа. Про них рассказывать?