Будет по-моему

— Догадайся, — кривит губы в ухмылке. — Твоя задница познакомится со всеми поверхности в моем доме, — твердо произносит, глаза горят диким огнем, обжигают, вызывают волнение в солнечном сплетении.

— Ты обещал… — голос от нахлынувших эмоций садится, ему не хватает силы.

— Обещал не трахать, пока сама не захочешь, а ты захочешь, Золотинка, — подходит вплотную, но не трогает. Заставляет нервничать, разгоняет по коже мурашки. Чувствую себя зайцем, которого загнал в угол матерый хищник.

— Не захочу, — чуть более твердо.

— Ты сама себя не знаешь, Злата, — в его порочном взгляде обещание. Прикрыв глаза, он чуть подается вперед, вдыхает полной грудью. — Я в душ, накрой пока на стол, — резким тоном.

Нахожу тарелки, выполняю указания. Долго думаю, ставить себе тарелку или лучше продолжить отказываться. Кайсынов все равно настоит на своем, зачем усложнять? Пока его нет, осматриваю сверкающую чистотой кухню, заглядываю в гостиную, где нет ни пылинки. Идеальная чистота, которой позавидует операционный блок. И что тут убирать? Может, на верхних этажах не все так стерильно? Появляется мысль, что он меня сюда заманил…

Макар спускается вниз, входит в кухню, а я перестаю дышать. На нем только домашние штаны, низко сидящие на бедрах. У него на плече татуировка, которая спускается почти до локтя, хочу рассмотреть, но он стоит вполоборота, и мне плохо видно. Взглядом цепляюсь за его торс, прохожусь ниже… задерживаюсь на косых мышцах, проработанном прессе, опускаюсь по узкой дорожке темных волос к резинке штанов…

— Я все накрыла, — резко отворачиваюсь, ругая себя.

В школе ребята часто после физры снимали майки и, закинув их на шею, возвращались в раздевалку, но ни разу я не задержала на них взгляда. Даже мысли не было стоять и рассматривать, а ведь были ребята, активно занимающиеся спортом.

— Где нужно убраться? — сажусь за стол, первой заговариваю, чтобы отвлечься. Макар молчит, пока я не поднимаю взгляд от тарелки.

— Я могу надеть футболку, если это перестанет тебя нервировать, — он сидит напротив и внимательно смотрит на меня.

— Все нормально, я просто не ожидала.

— Дома я привык ходить так, как мне удобно.

Я с ним провела наедине не больше часа, но уже сделала несколько открытий. Кайсынов брезглив, любит идеальный порядок, ходит дома почти раздетым, а еще он может быть нормальным, хотя его агрессивная хищная натура всегда рядом, в любой момент может оскалить зубы.

— Золотинка, ты ведь не хочешь, чтобы я подсел и начал тебя кормить? Перестань думать и начинай есть.

Хотела бы ослушаться, да не посмела. Я понимаю, почему Кайсынова одновременно боятся и уважают, у него сильная давящая энергетика, он взглядом, тоном, неуловимыми жестами подчиняет окружающих.

Едим в тишине, я почти не поднимаю от тарелки взгляда, но чувствую, что Макар следит.

— Гладить умеешь? — спрашивает, когда мы заканчиваем ужинать, и я убираю со стола.

— Умею.

— Погладишь мне несколько рубашек? — не требует, а интересуется.

— Я ведь здесь для того, чтобы мыть, стирать, убирать и гладить, поэтому просто говори, что делать, — его вежливость меня настораживает, лучше бы вел себя, как раньше. Таким он начинает меня волновать, а это совсем не к месту.

— Золотинка, ты здесь совсем для других целей, но озвучивать их пока рано. Сбежишь…

Глава 6

Злата

Три дня, как я работаю в доме Макара. Работы больше не становится, в доме все так же идеально чисто, будто стоит какая-то установка по поглощению пыли. Все поверхности блестят. В мои обязанности входит съесть ужин, погладить несколько вещей, разложить одежду в гардеробной. Такое ощущение, что каждое утро в его шкафу случается маленький апокалипсис. Тут ведь все ровными рядами висит и аккуратными стопками лежит, зачем так переворачивать все? Хозяин-барин, хочется ему устроить хаос, он его устраивает, мое дело – за ним прибрать. Я свою часть соглашения выполняю, Макар тоже.

В наших отношениях есть небольшое потепление. По крайней мере страха я не испытываю больше, но продолжаю ощущать рядом с ним волнение. Наверное, так бывает с работниками зоопарков, которые входят в клетку к хищникам, чтобы убрать и покормить. Животные вроде приручены, но могут в любой момент напасть и разорвать. А мне покоя до сих пор не дают его слова, что я здесь для других целей. Пояснять Кайсынов ничего не стал, хотя я спрашивала, но настаивать не рискнула. Какие бы планы он ни вынашивал, это его проблемы. У меня свои планы на жизнь.

В университете Макар попадается в поле моего зрения, но ко мне не подходит. Чувствую на себе его взгляд, вот чувствую – и все тут, морозец по коже пробегает, покалывает даже защищенные участки тела, но стоит обернуться или посмотреть на Кайсынова, он не глядит в мою сторону. Может, я себе надумываю?

Он редко бывает один, рядом неизменно кто-то крутится. Ну, крутятся в основном девушки, демонстрируя себя во всей красе, складывается ощущение, что предлагают товар. Брюнетка в такие моменты кладет ладонь на грудь Кайсынова, будто предупреждает «это мое, не трогать».