Будет по-моему (СИ)

В два шага он оказывается возле Данилова, которого шатает то ли от удара Демьяна, то ли от того, что он принял. Макар стоит. Я замерла и не дышу. Не слышу гула голосов вокруг себя, криков. Мой мир сузился до одного человека, который стал таким важным и любимым за очень короткий срок. Сложного, жесткого, опасного, но самого нежного, внимательного, заботливого, который свою любовь доказывает поступками, а не словами.

Данилов выпрямляется, пытается сконцентрировать взгляд на Макаре, и в тот самый момент, когда ему это удается, он наносит ему удар головой. Алекс оказывается на земле.

Макар не мог не наказать моего обидчика, но, зная его характер, представляю, как сложно было на этом остановиться. Оказавшись рядом со мной, он тихо произносит «выдыхай, Золотинка», а потом легко целует в губы. Быстрый, мимолетный поцелуй, как мазок кистью, но он отогрел мое замершее сердце.

— Сильно испугалась?

За себя, наверное, нет.

— Больше испугалась, что ты можешь его убить, — негромко произнесла, не хотела, чтобы нас слушали. Макару понадобилось бросить всего лишь один взгляд в толпу, чтобы она начала быстро-быстро редеть.

— Я постараюсь сделать все, чтобы никогда не принести беду в наш дом, — обнимая за талию, притянул и поцеловал. На следующую лекцию прозвучал звонок, а мы стояли во дворе ВУЗа и целовались. Никто не смел нам помешать. Небо прояснилось, и даже выглянуло солнце…

Эпилог

Злата

Дорога была утомительной, но очень интересной. Я никогда не путешествовала на машине. В этом есть своя прелесть. Наблюдать за меняющимися пейзажами за окном, делать снимки закатного зимнего солнца…

Мы добрались до самого красивого места на земле, по крайней мере, я ничего красивее и величественнее заснеженных гор не видела.

Лаконичный дизайн коттеджа вписывался в окружающую природу. Неброская, но очень дорогая отделка делала его уютным и по-домашнему теплым.

Я ждала ночи, когда на зимнем ясном небе зажгутся звезды. Можно будет выйти на террасу и наблюдать за тем, как лунный свет ласкает заснеженные верхушки гор и вековые ели. У меня дух захватывает от этой красоты. Невозможно надышаться чистейшим воздухом…

— Золотинка, две недели никуда от меня не сбежишь. Ты в моем полном распоряжении, — сбрасывая наши сумки на пол, Макар притянул меня к себе и впился в губы. Мы целовались так, будто встретились после долгой разлуки. С Кайсыновым так всегда: жадно, голодно, страстно…

— Иди ко мне, — подхватывает на руки и несет на второй этаж. — Ты вся моя…

Мой невыносимый собственник. Макару непросто делить меня с другими, но он учится.

В спальне, как и в гостиной, огромные панорамные окна, открывающие потрясающий вид на горы.

Сбрасывая с нас одежду, Кайсынов все время целует, ласкает, доводит до сумасшествия. Сама тянусь на носочках к его жадным губам, когда он отрывается, чтобы скинуть с себя футболку.

На мне осталась тонкая полоска трусов. Желательно умудриться их стянуть самой, а то Макар выполняет обещания по порче моих трусов. Беспощадно рвет, если застает в них дома.

Соскальзываю с кровати, когда Макар опускает меня на постель. Становлюсь на колени у его ног. Знаю, что от этого он теряет голову.

— Златка, — тут же срывается его голос. Тяну застежку молнии вниз. Смотрю в затуманенные потемневшие глаза, меня сводит с ума огонь, который горит в них…

Минет – это высшая точка доверия. Любимому человеку хочется сделать максимально приятно.

Штаны вместе с боксерами Макар с себя срывает и отбрасывает в сторону. Член большой, с вздутыми венами и крупной головкой. Мне до сих пор первые минуты дискомфортно его принимать.

Провожу большим пальцем по головке, размазываю выступившую каплю, прохожусь кончиком языка по длине ствола, сжимаю его в кулаке. Тянусь чуть наверх и вбираю в рот головку. Макар закатывает глаза. С губ срываются глухие матерные слова. В такие моменты он не в состоянии себя контролировать, и меня это безумно заводит, как заводит его пряный, едва уловимый аромат…

Его рука запутываются в моих волосах. Я знаю, что Макару хочется жестче, но он себя сдерживает. Чуть направляет, толкается, но не глубоко.

— Златка… — рычит Кайсынов. — Бля, Золотинка, тормози… хочу тебя… чтобы вместе… — подхватывает на руки и бросает на постель, тут же накрывает сверху своим телом. Рвет трусы прежде, чем я о них вспоминаю.

Дикий зверь!

Широко разводит мои бедра, разглядывает влажную промежность. Опускается и ласкает ее языком.

Мои пальцы зарываются в покрывало, я выгибаюсь над кроватью… кричу, срывая голос…

Макар подтягивается, целуя, одним резким толчком погружается на всю глубину…

Толчок… еще…

Еще…

Безумство…

Не сдерживаю себя…

Растворяюсь в наслаждении…

Мир кружится, я улетаю…

Ночь в горах холодная… но в доме тепло. Укутавшись в плед, я сижу на диване и наблюдаю за Макаром, который накрывает на стол. Спокойно и хорошо.

Последние месяцы вообще прошли без эксцессов. Макар свой авторитет не теряет, он только в кругу семьи другой, а в ВУЗе лишний раз не улыбнется даже мне.