Будет по-моему (СИ)

Хотелось бы, чтобы Маша передумала отмечать свой день рождения в нашем городке, но это вряд ли. Сталкиваясь с поведением обиженных подвыпивших телок, я могу спрогнозировать несколько вариантов развития событий. И ни один мне не нравится… ну, кроме того, что она перепьет и уснет в клубе… или в любом другом месте, но как можно дальше от нашего с Золотинкой дома…

Злата

Макар привез меня к общежитию. Сколько бы я ни убеждала его, что забрать вещи можно в другой день, он не уступал. Несмотря на позднее время, Кайсынов решил устроить переезд. Будет по-моему – девиз Макара! Никак не переубедить, если он уверен в своих действиях. Мужское сильное начало и генетическая упертость.

Не стану я вечно уступать. Когда-нибудь станет по-моему.

— Сейчас комендантша начнет бурчать. И вообще дверь закроет, — глядя через лобовое на дверь общежития. Режим не нарушен, до закрытия дверей еще почти час, но я могу не успеть собрать и вынести свои вещи.

— Я пойду с тобой. Она тебе и слова не скажет, — сжимая мою руку в своей ладони.

— Тебя не пустят.

— Идем, — уверенно открывая дверь. Ну вот нет у меня желания туда идти. И дело тут не только в комендантше, я даже не знаю, кто сегодня дежурит. Не хочу сталкиваться с Марфой и другими соседками.

— Завтра днем я бы спокойно переехала, — выбираясь из машины.

С другой стороны, даже если я завтра днем заберу свои вещи, от сплетен это не спасет. Добрая женская часть университета мечтала бы встречаться с Макаром, конечно, они пройдутся по мне катком, как только узнают, что я переехала к нему.

— Завтра днем ты будешь занята, как и ближайшие несколько дней, нас ни для кого нет, Злата. В мои планы не входит покидать дом, — многозначительно. Порой кажется, что я привыкла к его прямоте, но обдает жаром, когда он добавляет: — Золотинка, я буду долго и нежно тебя трахать, как только затащу в наш дом, не хочу ни на что и ни на кого отвлекаться. Если кто-то подойдет к нашей двери, я ему ногу прострелю, — и ведь не шутит. Улыбки я не наблюдаю даже в глазах.

— Не надо ни в кого стрелять, а вещи можно было и потом забрать, тем более, как я понимаю, в ближайшие дни они мне не понадобятся, — свой внутренний дискомфорт и страх маскирую возмущением.

— Мы можем вообще ничего не забирать, купим все новое, но если там есть то, что тебе дорого, это должно находиться в нашем доме, — безапелляционно.

Возражать бесполезно. У Кайсынова есть четкие представления, как должно быть. Если мы вместе, то во всех смыслах. Хорошо, что хоть со свадьбой уступил и позволил решать мне. Вряд ли Макар согласится долго ждать, но я постараюсь настоять на своем. Притираться, видимо, мы будем долго и страстно.

Дежурила сегодня Зоя Петровна, как только отворили дверь, она даже на нас не взглянула, демонстративно посмотрела на настенные часы, висящие над входом, и только потом на нас. Строгое выражение лица мигом изменилось, когда она узнала Макара.

— Виктор Юрьевич звонил, предупредил, что вы зайдете. Помогу всем, что в моих силах, — выдвинулась навстречу Макару. Я ни разу ее такой «доброй» не видела. Неприятно, но меня она будто не замечала.

— Обращайтесь со своими предложениями к моей невесте, — улыбаясь, но таким тоном, что женщина дар речи потеряла.

— Да, конечно.

— Спасибо, я со всем справлюсь сама, — говорила я вежливо, но чувство гадливости осталось. Нас она держала в страхе, а перед теми, от кого зависела ее работа, она заискивала. Если бы она отчитала Макара и сказала, что он может пройти только потому, что ей приказали сверху, я бы ее зауважала. — Самая большая помощь – не мешать, — буркнула себе под нос, направляясь к лестнице.

— Не принимай близко к сердцу поведение чужих для тебя людей. Они эпизодом в твоей жизни и не должны ранить чувства или как-то расстраивать, — Макар притянул к себе и обнял за плечи.

Он, наверное, был прав, но сложно оставаться равнодушным к окружающим тебя людям, к их хамству, грубости, злости, зависти… Так же, как невозможно быть равнодушным к чужой доброте, счастью, радости… Это то, что помогает нам оставаться людьми.

Я первой вошла в комнату, Макара попросила подождать за дверью, ведь Марфа могла быть неодета. Обычно после душа она выходила в полотенце, обернутом вокруг груди, и могла сидеть так весь вечер. Сейчас кругом горел свет, играла музыка, пахло табаком.

Марфа и ее подруги сидели в гостиной. На столе пиво, которое, если постараться, можно пронести. Поздоровавшись, направилась в свою спальню. В спину прилетело несколько «приветов». Девушки явно не ожидали меня увидеть, поэтому и поздоровались с опозданием.

Войдя в спальню, застыла на месте. Шкаф раскрыт, мои вещи валяются на кровати, столе, висят на стуле. Когда я уезжала к родителям, несмотря на свое состояние, все убрала. Взяла только самое необходимое, остальное аккуратно лежало на полках. В углу грязная обувь… моя обувь, которую я оставляла чистой!

Злата