Будет по-моему (СИ)

Сносит меня от нее. Как на дурь подсел, еще бы понять, с чего вдруг меня на ней замкнуло? Красивая – бесспорно. Губы офигенные, знаю, что вкусные, я с них яд готов жрать. Представляю, когда и как они познакомятся с моим членом. Хочу минет: неопытный, сырой, чтобы щеки от смущения покраснели… Тормознуть надо с этими мыслями, пока Воронкова на свой счет мой стояк не приняла. Пар спустить можно, но… нет. Не то. Другую девочку под собой представляю. С ровным носом, нежной кожей, ямочками на щеках. Ярко-рыжая. Не догадывается даже, какая в ней страсть бушует, нужно только разбудить. Огненная девочка. В глаза ее смотрю и ныряю с головой. Чистые, голубые, глубокие. Она сама вся чистая, только поэтому держу себя в руках. Приручу, научу, затрахаю. Откидываю голову на спинку дивана, прикрываю глаза.

Первая встреча. Бля, на меня никто не смел так смотреть: с вызовом, осуждением, сверкая глазами. Даже позже, когда донесли до нее, что я опасен для маленьких девочек и больших злых мальчиков, не сдалась. Видел ведь, что боится, а смотрит в глаза, вызов бросает. Упрямая, сильная, волевая. Не вышла, когда я к общаге подкатил. Злость адреналин по венам гнала, так до утра и просидел. Сигареты закончились, а я даже в магазин не отъезжал, знал, что выглядывает, чувствовал. В тот момент я готов был выпустить внутреннего зверя, наказать за дерзость, но сдержался. Теперь не жалею, ведь поломал бы. Я уже навел справки, знал, что не таскается ночью по клубам, не курит, не употребляет, не бухает, ни с кем не трахается. И мне вставило – конкретно так. Себе решил забрать. Подогнать под свои аппетиты. Не прет, как раньше, от секса без эмоций. Даже легкий изврат не цепляет. Хоть десять голых телок в постели окажется – не проймет, зафиналю и всех выставлю за дверь. Переел. А на рыжую торкает. Торкает так, что замыкает. Себе хочу!

Обычно друзья без предупреждения заваливаются, сегодня звонили, я сам позвал. Воронкова вообще здесь не в тему, будет сейчас из себя пантеру корчить. Давно усвоил, что секс без обязательств – тема для взрослых несвободных женщин, где мужик крепко держит бабками. Есть, конечно, исключения – работа, кинки, личная свобода, но среди малолеток это редкий феномен.

Воронкова как партнерша меня устраивала, пока в любви не призналась и не расплакалась на груди, о боли заговорила, о том, что мои измены ее убивают. Какие, к херам, измены?! У нас свободные отношения! Были. Я могу и буду трахать всех, кого захочу. Не люблю от чего-то зависеть, от чужих чувств тем более. А тут вроде как обязан ответку дать, а в душе лишь гной разливается, будто нарыв рванул. Расстались перед каникулами, она все это время писала, звонила, типа на дружеской волне, но я вижу, что пытается поводок накинуть, только мне все это неинтересно.

Звонок. Меня отпускает, не замечал, что в затылке все это время стягивало от напряжения. Смотрю на нее, мокрого котенка напоминает. Среднего роста, но очень тонкая, хотя в нужных местах оформленная как надо. Стою, вдыхаю влажный воздух, ее запах. Улыбнуться хочется. С ней хочется, обычно нет. Желание обогреть и накормить заставляет двигаться в дом. Напрягает чужое присутствие. Ее одну хочу.

Говорит, что ела – не верю. К себе прижать боюсь, хрупкая, как статуэтка, раздавлю. Попытку сбежать пресекаю, завожу в дом.

Девчонки с интересом на Золотинку смотрят, пацаны взгляд в сторону отводят. Правильно, не нужно злить моего зверя. Несколько ебальников я уже разбил за скабрезные шуточки, Злата об этом не знает. В этой компании все свои, с первого курса вместе, им не нужно ничего говорить, сами все замечают, понимают.

Нужно скинуть влажную майку, надеть сухую. За минуту управлюсь, хотя вещи раскидал…

На лестнице торможу, услышав тупой гон Воронковой. Что за херня? Зверь встает на задние лапы. Она ведь все понимает, а провоцирует. На Златке лица нет, белая вся. Мля-я-я! Смотрит на меня своими большими глазами и захлебывается от страха. Правильно делает, что не верит, я чудовище, но другим обижать ее не дам.

— Ворона, со мной поднимешься, — не спрашиваю, перед фактом ставлю. Подрывается, спешит, с губ не сползает пьяная улыбка. — Тим, — киваю на Злату, сам с рыжей не решаюсь заговорить, меня бомбят ее эмоции. В любое дерьмо с ходу верит.

— Кайс, неужели… в спальню? — задницей виляет, бедра поглаживает. Раньше заводило, сейчас мимо. Лиза задирает короткую юбку, оголяя ягодицы, между которых потерялась полоска трусов. Голод не тетка, а я мужик. Члену похрен кому присунуть, дергается в штанах.

— На колени, — жесткий приказ. Выполняет, опускается на колени, облизывает губы. В предвкушении. Плывет. Только меня это не заводит.

— М-м-м… — накрывает член рукой, ведет вверх-вниз. Достаю телефон из кармана, позволяю ей стянуть штаны вместе с боксерами. Сотовый отправляю на кровать. — Мой большой мальчик, — облизывает головку, втягивает в рот. — Я уже мокрая, Макар, — причмокивая губами. Пытается взять глубже.