Читаем Будет что вспомнить полностью

Эти слова стали взрывом для Данила, и он, не выдержав накала, с громким стоном кончил на мою попку.

— Ааааах… — одновременно издали звуки удовольствия мы с ним, а потом повалились на кровать.

Я лежала поперек, Дан сразу за мной, крепко обнимая и тяжело дыша в мою шею. Тим сполз на пол и оказался лицом ко мне.

Когда мы смогли отдышаться, он поднял руку к моему лицу и ласково посмотрел на меня, заправив прядку волос за ушко. Долго смотрел в мои глаза, пытаясь там что-то прочитать, но ничего, кроме безграничного обожания, не смог бы там увидеть. А затем он сказал то, что я никак не ожидала услышать:

— Я люблю тебя, Алина.

Я внимательно посмотрела на него, а потом мое лицо озарила самая счастливая улыбка. Как же было приятно это слышать. Многие годы я не слышала этих редких слов ни от кого, кроме Марины. Но даже от неё это звучало не так. Он любит меня, я не одна в этом мире. На мои глаза стали накатываться слезы, но я не успела разрыдаться, потому что меня уже переворачивал Дан к себе лицом. Он нежно мне улыбнулся, погладил по голове, а потом поцеловал мои прикрытые веки и прошептал:

— Я тоже люблю тебя, детка. Не сбегай больше, я всё равно тебя не отпущу.

Эти слова были последней каплей, и я не могла больше удерживать в себе ураган накативших эмоций и слезы полились градом. Я зарылась Дану в шею и сквозь рыдания произнесла:

— Я тоже вас люблю. Очень сильно, — получилось не очень четко.

Тим хохотнул.

— Ты слышал это, Дан?! Не сильно похоже на признание в любви, скорее на какой-то свинячий визг.

Дан начал трястись от смеха, а я схватила лежавшую подушку и зарядила ею в Тима. Он успел её перехватить и бросил обратно в меня, но я уже уползла и подушка влетела прямо в лицо Дану.

— Ах ты ж… — он не успел договорить, потому что я уже зарядила в него следующей подушкой. Дан злобно рыкнул, а я завизжала и стала убегать от них по всей комнате. "Вот и помирились!" — счастливо подумала про себя.

В тот вечер мы остались ночевать у меня. И хоть моя кровать была не такая большая и удобная, как у Дана, эту ночь я спала лучше всех предыдущих с моими мальчиками. Они, как всегда, обнимали с двух сторон, а я и забыла, как это приятно, быть в надежных руках.

— Алин? — обратился ко мне Данил за завтраком.

— Да?

— Ты переедешь ко мне снова?

Я счастливо улыбнулась и кивнула.

— Но на этот раз ты сдашь свою квартиру, — безапелляционно заявил он.

Я открыла рот, чтобы что-то возразить, но потом вспомнила, как страдала всю эту неделю по своей же собственной дурости и как обещала больше не сбегать от них. Какого черта?! Жизнь так коротка… Почему я не могу жить так, как хочу? Но я ведь могу! Поняв это, опять счастливо улыбнулась и кивнула. Парни расцвели в улыбках и опять переглянулись между собой.

— Опять что-то задумали… — обреченно пробубнила я себе под нос и услышала приглушенные смешки.

* * *

Примечание:

Дорогие читатели! Так как тема данного рассказа несколько нестандартна, я решила сделать разные наброски окончания этой истории! Для любителей "розовых соплей", к которым отношусь и я, предлагаю историю со счастливым концом для всех троих! (Бонус 1). Для тех, кто любит, когда героиня делает выбор между двух парней, предлагаю историю с более реальным окончанием! (Бонус 2). Между собой эти истории не пересекаются.

<p>Бонус 1</p>

2 года спустя

— Ты все упаковала? — спросил меня Тим, целуя в шею.

— Да всё, всё!

— И рубашки? — уточнил Дан, погружая чемоданы в такси.

Я закатила глаза от их странного волнения.

— И рубашки тоже. Хотя я не пойму, зачем вам рубашки на курорте? Куда вы там будете ходить? Мы всё время будем валяться на пляже!

— Ну… не всё время на пляже, — подмигнул мне Тим.

— Но всё время валяться, это точно, — поддержал его Дан.

Я хитро улыбнулась своим парням, и мы уселись в такси.

— Ой, а ты взяла то платье, что мы тебе подарили на день рождения? — спохватился Дан, когда мы уже выехали на трассу к аэропорту, а Тимур бросил на него странный предупреждающий взгляд. Опять что-то задумали?

— Да, а что? — мне уже стало очень интересно, куда это они меня собрались вести в парадной одежде?

— Да ничего, — беззаботно ответил Тим. — Это просто он летать боится, вот и пытается отвлечься.

— Ничего… — начал Дан, но тут же осекся и утвердительно мне кивнул. — Да! Боюсь, нервничаю…

Я хмыкнула от его актерского мастерства и захлопала в ладоши.

— Браво! Оскара ему! В студию! — а потом показательно вытерла слезы с лица.

Тим захохотал, а Дан пытался сдержать улыбку.

— Милый, я вас за два года так изучила, что вам будет очень тяжело от меня что-то скрыть!

— Мы ничего не скрываем, — быстро произнес Тим.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии