Панкратова крадется обратно в раздевалку, а в зале с бассейном явно разворачивается какая-то сцена. Смех становится громче.
— Ну не здесь же, — наигранно возмущается классная.
— Я же сразу говорил, пошли в кабинет, — продолжает уламывать ее физрук.
Громкость шагов снова нарастает. Не знаю вообще зачем, но дергаю дверь в раздевалку, луч света бьет по глазам. Быстро захожу внутрь и закрываю за собой дверь.
— Гениально, — щелкаю выключателем, погружая нас в темноту. — Конспиратор из тебя никакой, Панкратова.
Майя стоит прямо у двери. Поэтому, хочу я того или нет, на какое-то мгновение мы оказываемся друг к другу почти вплотную.
— Дверь на ключ закрой только.
— Сейчас, — торопится физрук, судя по всему, они уже в коридоре.
— У них ролевуха, что ли? — прижимаюсь спиной к стене, убирая руки в карманы брюк.
— Тихо! — бормочет Панкратова и, оборзев окончательно, зажимает мой рот ладонью. — Ты можешь минуту помолчать? Они же услышат, — шепчет настолько тихо, что я едва улавливаю ее слова.
Перехватываю ее запястье. Сжимаю, но она не реагирует. Прилипла ухом к двери, прислушиваясь ко всему, что происходит вне этой комнаты.
Звук стука каблуков проплывает мимо, а потом медленно затихает.
Майя шумно выдыхает и, наконец, убирает свою ладонь от моего лица.
— Прости. Ты просто слишком много болтаешь. Нужно уходить отсюда.
— Ты вообще слушала, что он нес? — включаю свет.
Майя морщится и быстро отшагивает в сторону.
— В смысле?
— Панкратова, он дверь закрывал.
— Да? Блин…
— Так что поздравляю.
— С чем?
— Ночевать тебе придется здесь, — ухмыляюсь, рассматривая, как меняются эмоции на ее лице.
Только с информацией, которую я до нее пытаюсь донести, они не связаны. Майя, судя по всему, думает о своем. В какой-то момент начинает возмущаться вслух.
— Капец, Голубева, конечно, мне, значит, лекции читает о том, как себя нужно вести, а сама с физруком, блюстительница морали, блин!
— А че такого? Имеют право.
— Он женат, вообще-то, Мейхер!
— И когда это кого останавливало?
— Все понятно с тобой. Пошли отсюда.
Панкратова выходит в коридор. Напоминать ей, что мы как бы заперты, считаю нерациональным. Опускаюсь на скамейку, погасив перед этим свет, и достаю Майкин телефон. Захожу в галерею. Куча фоточек. Оказывается, за пределами школы Панкратова у нас, блин, Барби. Сумки, платья, цветы. Все это в разнообразных оттенках розового.
Буквально через полминуты слышу шаги. Судя по всему, Майя топает обратно. При этом сильно возмущается. Шепотом.
— Сколько времени? — спрашивает, усаживаясь на скамейку рядом со мной. На рефлексах отодвигаюсь от нее сантиметров на десять.
— Одиннадцать двадцать.
— Черт, — скулит. — Ты фотки мои, что ли, смотришь? — пялится в свой телефон, потом на меня. — Блин, сколько мы тут просидим?! Дай, — тянется за мобильником.
— Зачем?
— Нужно предупредить маму, что я задерживаюсь.
— Она в курсе, что ты здесь?
— Ты дурак? Нет, конечно. Я у Веры, вообще-то, — цокает языком.
— На, — возвращаю ей телефон. Временно, естественно.
Панкратова закусывает кончик языка и начинает активно набирать текст, абсолютно не реагируя на то, что я за ней наблюдаю и все вижу.
Ответ приходит мгновенно. Даже интересно, если я своей матери напишу, через сколько часов она мне ответит. И произойдет ли это вообще в первые сутки…
— Любопытной Варваре, вообще-то, — Панкратова ловит мой взгляд.
— Телефон гони обратно, — отбираю у нее смартфон.
— Боже, с кем я связалась?! — бормочет, роняя лицо в ладони.
— Сама виновата.
— Я? Это ты начал, между прочим. Нес у директора всякую чушь и думал, что я все это вот так проглочу?
Пожимаю плечами.
— Если честно, мне ровно.