Будешь моей!

Говоря, иногда молчание может сказать больше тысячи слов. И сегодня было именно так. Я так крепко сжимала пальцы Мирона, что он не мог не почувствовать как я соскучилась и как его люблю. Прижималась к его плечу, когда он остановился на краю пирса и рассматривал качающиеся на волнах яхты. И в эти минуты я поняла, что какая бы не была у нас размолвка, легче всего и спокойнее мне дуться и обижаться, если Мирон рядом.

Не будь между нами обид, это была бы самая красивая и романтичная прогулка в моей жизни. Босиком, в вечернем платье гулять по берегу с самым потрясным парнем на свете. Ему идет такой небрежный прикид, хотя когда его кубики обнажены, на него хоть мешковину вешай, а не то что белоснежную рубашку нараспашку с закатанными рукавами.

— Прокатишь меня на своей яхте? — чуть склонил голову Мирон в сторону пришвартованной неподалеку яхты Андрея.

— Легко. Права на ее управление у меня все равно еще год назад отобрали, — выдохнула я, что Мирон решился первым заговорить.

—  Больше ничего не хочешь мне сказать, Аристова? — давит на меня Мирон и конечно имеет права, но я ему сто раз звонила, он не хотел меня слушать.

— А есть смысл, Борзов? Слышала, ты вернулся к прежней жизни и шерстишь танцполы в поисках приватниц на твой шест? — пожала я плечами, не подавая вида, как царапнуло мне слух его насмешливое «Аристова».

— Мой шест слег в глубокой депрессии после твоего решения уйти, — сузил глаза Мирон, кажется, вспомнив все, что я ему наговорила в тот день.

— А ты отпустил, — пожала я плечами, но в полы его рубашки вцепилась, чтобы не удрал.

— Стерва-котенок! — рявкнул Койот, и лишая ответить, накрывая мой рот своими губами.

Кажется воздух вокруг заискрился похлеще свадебного салюта Андрюхи и Вики.

— Подожди! — пытаюсь я на берегу, в прямом смысле, договориться.

В ответ его ладонь еще крепче сжимает мой затылок, а язык проталкивается глубже. С неистовством голодного зверя Мирон стискивает меня в руках и целует так, что у меня подкашиваются колени.

Ни сил, ни желания сопротивляться его двухметровой туше у меня нет, и я выгибаюсь ему навстречу, вставая на цыпочки. Эти две недели были хуже тех месяцев ожидания в универе. Я так истосковалась по сильному телу, по хриплому голосу и запаху лесного Койота.

Я не успела и охнуть, как Мирон подхватил меня на руки и понес на яхту.

— Я так скучала! Ты мне снился! Голый! — торопливо признаюсь я, потому что, судя по скорости моего перелета, очень скоро я лишусь возможности произносить что-то членораздельное.

— Блядь, Котенок! У меня и так стоит! — возмущается Койот, ухитрившись шлепнуть меня по заду на ходу.

По пути на яхту я успеваю оставить пару отметин на его шее, отчего у самой в животе становится еще горячее.

Опустив меня на мостик, Мирон лихо спрыгивает на палубу и протягивает ко мне руки, помогая спуститься за ним.

Едва я оказываюсь схвачена диким Койотом, мое платье летит за борт, а за ним и расстегнутый за долю секунды лифчик. При этом яхта не так далеко от берега, и любой, кому взбредет в голову погулять, может запросто бесплатно посмотреть порно из раздела хардкор на палубе.

— Ближайшие сутки тебе одежда не понадобится, — объясняет Мирон, хотя по рычащим ноткам это больше похоже на угрозу.

— Это самое сексуальное, что я слышала в своей жизни, — расплывается на моей моське довольная улыбка.

Мирон обхватывает мои бедра, приподнимая и устраивая на палубной тумбе с мягкой обивкой из эко-кожи.

Его оттопыривающая брюки эрекция упирается мне между ног, я снова не успеваю и выдохнуть, как его язык проталкивается в мой рот, а ладони Мирона жадно стискивают мою потяжелевшую грудь.

Моя кожа моментально покрывается мурашками, по телу бежит дрожь и между ног сладко сводит. Мирон все сильнее сжимает мою грудь, пропуская соски между пальцев, и мой стон глухо звучит где-то в горле, потому что Койот ни на секунду не прекращает яростно вгрызаться в мой рот.

В голове гаснет последняя мысль, что мне надо многое ему объяснить, но оказывается, что я уже слишком возбуждена для непринужденной беседы.

Обжигая мою кожу горячим дыханием, Мирон спускается ниже и сдавливает губами мой сосок. От его гортанного, рваного хрипа, который больше похож на рычание, во мне бушует уже такая ядерная смесь острого желания и адреналина, что мозги превращаются в картофельное пюре.

— Даже не думай, что я тебя отпущу! — отрываясь от своих любимых близняшек, рычит Койот, отстраняясь и расстегивая ремень своих брюк.

— Это хорошо, потому что оказывается, что без тебя мне совсем плохо, — на всякий случай потянулась я руками к его поясу, переживая за целостность шкурки на своей заднице.

— Ты наказана! — хрипло рычит на меня Койот, опрокидывая обратно на спину.