Будда: Пустота Сердца

Во время своей смерти дзенский монах Гуин написал:

"Все доктрины разлетелись на куски,

Дзеновские учения отброшены —

Восемьдесят лет и один.

Небо сейчас трещит и падает.

Земля открывается, раскалываясь.

В сердце огня

Лежит спрятанная весна".

Когда все падает и исчезает, — в сердце всего этого исчезновения спрятана ваша весна. С этой точки вы начинаете выращивать новые цветы, которые вы никогда не видели раньше.

Маниша спросила:

«Наш возлюбленный Мастер, на Западе говорят, что любовь — „два полных сердца“ — заставляет мир вращаться. Если судить по статистике, „полные сердца“ не кажутся ответом. Что является миром пустого сердца Дзена?»

Во-первых, то, что говорят на Западе, "любовь — два сердца — заставляет мир вращаться" — это чепуха. Здесь вы или нет, мир будет продолжать вращаться. А что касается двух сердец, полных любви, где вы собираетесь их найти? Мир давным-давно бы остановился, если бы это зависело от двух сердец, полных любви. Даже одно сердце найти трудно; два — это уже стишком много! Но это просто пословицы, ориентированные на массовое сознание, а не утверждения человека, подобного Букко. Когда Букко говорит, что пустое сердце есть Будда, он говорит о подлинном опыте. И опыт не зависит от кого-нибудь еще.

Любовь — это и радость и страдание вместе, потому что вовлечены двое. Когда присутствует дуализм, рано или поздно возникает конфликт. Вы можете отодвинуть конфликт на несколько дней медового месяца, но после него конфликт возникает каждый момент. Какие занавески? — и немедленно раздаются два голоса. Какие ковры, какая литература, какая мебель? По каждому пункту вы увидите, что эти великие любящие в совершенном несогласии! Это — начало реальной любви, которая завершается разводом.

Мир религии — не есть мир дуальности. Это — мир одного. Вы должны найти ваше собственное сердце, совершенно пустое, пустое от всего этого мусора. И когда ваше сердце свободно от всей этой чепухи, — вы есть Будда. Нет никакого другого опыта, который идет еще дальше. А сейчас, перед тем как вы станете Буддами, несколько шуток, потому что кто-то может вернуться, а кто-то нет. Те, которые вернутся, будут праздновать, но для тех, кто не вернется из своего великого внутреннего путешествия, несколько шуток, как прощание…

Ковальский и Ольга занимаются любовью в спальне наверху. Как раз в тот момент, когда Ковальский готовится достойно завершить дело, они слышат громкий хлопающий шум внизу.

«Что это?» — спрашивает Ольга, подпрыгнув в кровати.

«Ничего», — отвечает Ковальский, тяжело дыша. — «Продолжаем?»

«Нет! Ни за что!» — требует Ольга. — «Никаких занятий любовью, пока ты не выяснишь, что происходит внизу».

Бедный Ковальский с хорошей эрекцией, запинаясь, спускается вниз и щелчком включает свет.

Кот прыгает из окна. Собака ныряет под диван. А попугай, запертый в своей клетке, с ужасом смотрит вокруг, затем прячет одну ногу под крыло и пронзительно кричит: «Подожди! Подожди, ты, глупый поляк… ты же не будешь сношаться с калекой?»

Терренс и Миссис Тьюбер из ТВ серии «Диванные картофелины» лежат на своем картофельном диване, жуют земляные орехи и смотрят по телевизору свою любимую мыльную оперу «Картофельная семья».

Когда раздается звонок в дверь. Чип — собака, начинает лаять. Терренс смотрит на него и случайно сует орех себе в ухо. Он все еще сидит на своем картофельном диване, склонив голову на одну сторону и пытается вытащить орех, когда входит его дочь и ее приятель Фрито.

Фрито немедленно понимает ситуацию и предлагает Терренсу вынуть орех.

«Смотрите, — говорит Фрито, — Я закрою ваш рот, всуну мои два пальца в ваши ноздри и затем дуну в другое ухо».

В отчаянии Терренс соглашается испробовать. Фрито засовывает свои пальцы плотно в нос диванной картофелины и дует в его ухо. Вполне естественно, орех вылетает с другой стороны.

Позже этим же вечером, Терренс и миссис Тьюбер лежат в кровати, смотря повторение «Картофельной семьи» по телевизору, и миссис Тьюбер спрашивает своего мужа: «Этот Фрито такой приятный парень, как ты думаешь, что он будет делать, когда закончит школу?»

«Я не знаю, каковы его планы, — отвечает Терренс. — Но по запаху его пальцев, я думаю, он, возможно, будет нашим зятем».

«Слушай, — говорит Свами Харидас своему другу Стоунхед Нискрийя, — почему ты пришел домой рано после свидания с Папайей Пайнаппл вчера вечером?»

«Ну как, — объясняет Стоунхед, — после обеда мы вернулись в ее аппартаменты. Мы сели на ее кровать, послушали музыку, чуть-чуть поговорили и выпили немного чая из травы. Затем она медленно разделась, откинула покрывало на постели, легла, вытянулась около меня и погасила свет».