Будда

Веды (санскр. — знание, священное знание) индусы относят к категории шрути (санскр. — услышанное), к священным текстам, данным свыше, в отличие от текстов более поздних, не столь божественных, исходящих от святых мудрецов и называемых смрити (санскр. — запомненное). Веды представляют собой обширный свод ритуальных и религиозных произведений на древнеиндийском языке, предшественнике санскрита и состоят из четырех собраний: Ригведа (санскр. — букв, знание, помещенное в строфы, Веда гимнов); Яджурведа — (санскр. — Веда жертвенных формул); Самаведа — (санскр. — Веда песнопений); Атхарваведа — (санскр. — Веда заклинаний). Эти сборники еще называют самхитами (санскр. — собранные вместе).

Итак, в ведические времена, как полагают большинство историков, началось и завершилось переселение кочевых арийских племен в Индию. Новую землю они назвали Арьяварта (санскр. — путь ариев, страна ариев).

Таково представление об ариях, ставшее хрестоматийным. Согласно одной из гипотез последним пристанищем ариев перед тем, как они направились в Иран и Индию, была Центральная Азия. В Индию они пришли в бронзовом веке через нынешнюю пустыню Каракум, которая в те времена представляла собой огромный цветущий и заселенный людьми оазис. По своим верованиям они были огнепоклонниками, поклонялись огню как источнику света и тепла в его разнообразных небесных и земных проявлениях.

К тому же эти люди создали священный энергетический напиток сома, состоявший из гремучей смеси — настоя опия, конопли и эфедры. Полагают, что без него великие сочинители гимнов Ригведы не добились бы таких ошеломляющих духовных результатов. В Ригведе говорится, что сок сомы делали из растения, у которого нет ни листьев, ни ягод. О том, что этот напиток до сих пор изготовляется на афганском базаре в Пешаваре из растения с тем же названием, рассказывает и показывает в своем замечательном многосерийном документальном фильме об Индии Майкл Вуд. Сома — растение с длинным стеблем без листьев высотой до 30 сантиметров с очень горьким вкусом и запахом хвои. Сделанный на его основе тонизирующий напиток подслащивают медом. Приблизительно таким, как утверждает Майкл Вуд, был эликсир бессмертия, которым авторы гимнов Ригведы временами взбадривали себя, а жрецы ариев постоянно пили его во время совершения посвященных богам ритуалов. Думаю, что пили в меру, уж точно не упивались до одури. Ведь дословно арий (санскр. — аарья) означает — культурный, благородный и достойный человек.

До сих пор среди ученых нет единого мнения, откуда арии пришли и когда обосновались на новой родине. Еще в конце XVIII и в начале XIX века появились исследователи, выступившие наперекор устоявшимся представлениям. Они вполне убедительно доказывали, а их последователи утверждают до сих пор, что арии вообще ниоткуда не приходили, а жили испокон веку на индийской земле и распространились прерываемыми во времени потоками по всему Индийскому субконтиненту и за его пределы. Одним из первых сторонников этой концепции, известной как теория исхода, был немецкий писатель и лингвист Фридрих Шлегель (1772–1829).

Основатель Общества палийских текстов профессор Томас Уильям Рис-Дэвидс (1843–1922) дал точную характеристику индоариям: «Судя по гимнам, завоеватели, арийцы, как мы теперь их называем, были чрезвычайно набожны. Но о нравственности, за исключением родовых обычаев, у них, по-видимому, были самые первобытные представления. Умерщвление противника не было, по их понятиям, убийством, а присвоение чужой собственности они считали доблестным. Они нам не оставили ни малейшего намека на права мужчин и женщин, во внешней же политике их главным двигателем было завоевание. Да и в кланах жизнь их была очень несложной. Не было ни бедных, ни слишком богатых. Они не были стеснены ни владельцами земли, ни жрецами. Их желания сводились к умножению детей и коров. Картина повседневной жизни и обыденного миросозерцания их, рисующаяся нам в гимнах, полна своеобразной прелести»[1].

Я остановился со своим другом Ашоком Аророй на неопределенное время в буддийском монастыре по приглашению настоятеля — приветливого и простодушного человека. Он приобщил меня тогда если не к самой буддийской вере, то, уж точно, к внутреннему распорядку немудреной жизни монахов. Монастырь принадлежал к старейшей из четырех главных школ тибетского буддизма — Ньингма (Тибет. — букв, старая школа, школа старых переводов). Вместе с другими буддийскими монастырями он расположился на берегу прекрасного озера Ривалсар, или по-тибетски Цо Пема — Лотосового озера, в котором плещется несметное количество священной рыбы.