Читаем Будда (2-е изд., испр.) полностью

Тут Конданна, который предрек Сиддхартхе при его рождении великое будущее, все же сорвался и закричал, что быть такого не может, раз тот ел рис, пил молоко и общался с мирянами не как их духовный наставник, а как обычный человек.

Один-единственный аргумент со стороны Будды Шакьямуни убедил аскетов прослушать первую проповедь Первоучителя, в которой он кратко изложил суть своей доктрины — Дхармы. Он спросил своих товарищей, обманывал ли он их когда-нибудь. Что на это они могли ответить? Только подтвердить его исключительную честность.

Будда Шакьямуни в первый раз повернул Колесо Закона — Дхармы, произнес свою первую проповедь. Я приведу ее здесь в переводе Валерия Павловича Андросова. На мой взгляд, это лучший из всех имеющихся в моем распоряжении переводов, поскольку он точно передает содержание и отражает по стилю и ритму колорит того давнего времени:

«О нищенствующие подвижники духа, существуют две крайности, к коим не нужно приближаться тому, кто решил удалиться от мира.

Какие две?

Одна — жизнь, посвященная ублажению чувственных желаний, что низко, пошло, обыденно, недостойно и бесцельно.

Другая — это самоистязание, что мучительно, недостойно и бесцельно.

Не будучи влеком этими двумя крайностями, Истинносущий открыл Срединный Путь, дарующий проникновенное ви́дение, подлинное постижение, ведущий к умиротворению, высшему знанию, Просветлению и окончательному освобождению от череды рождений — к нирване.

Каков же, о подвижники, этот Срединный Путь, открытый Истинносущим, дарующий проникновенное ви́дение, подлинное постижение, ведущий к умиротворению, высшему знанию, Просветлению и окончательному освобождению от череды рождений — нирване.

Этот достойный Восьмеричный Путь состоит в правильных воззрениях, правильных размышлениях, правильных речах, правильных действиях (правильном поведении), правильном способе поддержания жизни, правильном приложении усилий, правильной памяти и правильном сосредоточении. Это и есть, о подвижники, Срединный Путь, открытый Истинносущим, дарующим проникновенное ви`дение, подлинное постижение, ведущий к умиротворению, высшему знанию, Просветлению и окончательному освобождению от череды рождений — к нирване.

О подвижники, существует и благородная истина о страдании. Рождение есть страдание, старость — страдание, болезнь — страдание, смерть — страдание, скорбь, плач, боль, отчаяние и горение — все это страдание. Связанность тем, что неприятно, — страдание. Не иметь того, что хочется, — тоже страдание.

О подвижники, существует и благородная истина о причине страдания. Это жажда, из которой происходит череда рождений, сопровождаемых чувственными наслаждениями и вожделениями. Эта жажда удовлетворяется то одним, то другим. Она состоит в желании ублажать чувственность, желании [лучшего] существования и жажде разрушения, небытия.

О подвижники, существует и благородная истина о прекращении страдания. Это высвобождение от жажды и полное искоренение страсти, что достигается оставлением их, отречением от них, отвращением к ним и преодолением их [ради освобождения].

О подвижники, существует и благородная истина о Пути прекращения страдания. Это благородный Восьмеричный Путь, состоящий в правильном осуществлении воззрений, размышлений, речей, действий (поведения), способа поддержания жизни, правильном приложении усилий, памяти и сосредоточения.

Когда, о подвижники, Я овладел благородной истиной о страдании, тогда же даровано Мне было озарение, знание, мудрое проникновение в сущность [страдания] и ясное понимание учений, о коих прежде не слышали.

О подвижники, пока Я не уяснил для себя полноту и совершенство знания Четырех Благородных Истин, знания трехчастного и двенадцативидного, до тех пор Я не обрел еще абсолютно совершенного Просветления и не превозносил его в мирах богов, Мары и Брахмы, среди отшельников и брахманов, среди богов и людей.

Когда же Я овладел совершенно и полностью знанием Четырех Благородных Истин, знанием трехчастным и двенадцативидным, тогда, о подвижники, постиг Я, что обрел наивысшее, абсолютное Просветление, тогда и изрек это в мирах Мары и Брахмы, среди отшельников и брахманов, среди богов и людей.

И открылось Мне видение провидцев, что освобождение Моего сознания непоколебимо, что эта Моя жизнь последняя, больше не будет новых рождений»[354].

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии