Будь со мною нежен

– Только не ешь весь пирог! – крикнул Харрисон. – Мне он нужен для вдохновения.

И утешения – поскольку выбросить Тру из головы он не мог и быть с ней – тоже. Что ж, все эти переживания помогут, когда придет время писать новые песни, а пока пусть будет хотя бы персиковый пирог.

Он взял гитару, перешагнул через собак и пошел в дом следом за Тру. В кухне ее не оказалось, зато там сидел Гейдж и ел пирог, орудуя маленькой вилкой. Слава богу, несколько кусочков еще осталось.

Харрисон положил кусок пирога на тарелку и сел за стол рядом с братом.

– Вкусно?

– Очень, – кивнул Гейдж.

– Тру сказала, что Кармела испекла его специально для нас.

– Скорее для тебя – ты же у нас звезда.

– Ты тоже не хухры-мухры. Тебе посылают забавные мейлы не только гении из Гарварда и Стэнфорда, но и звезды крупного калибра вроде Джона Стюарта[24] и Бена Аффлека.[25] Кармела даже словом не обмолвилась со мной, пока была здесь. Для нее существовали только ты и помидоры.

Гейдж не ответил, продолжая сосредоточенно жевать, но какое-то новое выражение появилось на его лице – какое именно, Харрисон не мог определить. Ему и в голову не приходило, что он мог вызвать ревность брата.

– Все хорошо, старик? Как дом? Я правда думаю, что он тебе понравится. Все эти временные неудобства стоят того, чтобы ты переехал из трейлера.

Гейдж отложил вилку.

– Неудобства? Да нет… Хорошо, что мы переехали сюда. Нам повезло.

Харрисон окинул взглядом уютную кухню.

– Ты прав. – Они не раз сидели здесь, за этим столом, с Тру и Уизи, много было обедов, ужинов… Это настоящий дом.

– Ты уже знаешь, что я думаю по этому поводу. Может, это глупо, но мне не нравится, когда что-то делается для меня. Я взрослый мужчина и к тому же твой старший брат. Но…

– Но что?

– Но я также знаю, что когда-нибудь мне понадобится это уединенное место. И… тогда я оценю то, что ты настоял на своем.

Вот оно что… Сердце Харрисона перевернулось в груди, а может, и взорвалось или растаяло, – во всяком случае, вело себя как-то странно.

– Знаешь, мне тоже известно, что это такое. – Он обхватил брата за шею и на секунду прижал к себе.

– Я рад, что у меня такой брат.

Пусть это и была правда, но от этого не стало легче. Гейдж взял свою тарелку и положил в мойку.

– Прости, что надавил на тебя.

«Слишком поздно жалеть», – подумал Харрисон. Приехал, нарушил привычный уклад, совершенно забыв, что Гейдж ненавидит перемены. И все потому, что стоило ему взглянуть на этот трейлер, и его охватывала паника. А может, вернувшись в Бискейн, он потерял голову от встречи с Тру.

Гейдж открыл холодильник и налил себе огромный стакан молока.

– Хочешь?

– Конечно.

Гейдж наполнил второй стакан и поставил оба на стол.

Они начали пить одновременно, но Гейдж закончил на полсекунды раньше.

– Черт, я совсем забыл, как мы это делали! – улыбнулся Харрисон.

Они любили устраивать подобные соревнования. Мама ворчала на них, но в глубине души радовалась, что дети пили молоко.

– Я всегда побеждал, – сказал Гейдж.

– Потому что у тебя рот как у морского окуня.

В глазах Гейджа застыло изумление, и Харрисон поспешил сменить тему.

– Послушай, я не хочу останавливать строительство твоего дома. Можешь дать мне шанс? Если тебе не понравится, мы всегда сможем его продать.

– Продать? Ну уж нет! – возразил Гейдж.

– Продадим, и дело с концом.

– Нет.

Снова возникло неловкое молчание. Харрисон подумал, слышен ли их разговор сверху, и очень надеялся, что нет. Ему всегда было стыдно, когда в семье происходили ссоры: он чувствовал себя неудачником, потому что считал, что у других людей такого никогда не случается. Всю жизнь Харрисон знал, что за его семьей в Бискейне закрепилась слава неблагополучной. Это было больно. И тяжело.

Но что-то ведь было хорошее? То, что помогло ему встать на ноги? Сделало его лучше? Он не знал. Эта неловкость между ним и Гейджем вошла в его плоть и кровь. Заключение в тюрьму и нелепая смерть отца. Их бедная мать, которой пришлось оставить работу домоправительницы, так как из-за истории с отцом ей перестали доверять. Все это было невыносимо больно, и после ее смерти Харрисону захотелось оказаться как можно дальше, чтобы забыть обо всем.

– Я не хочу никуда уезжать, – сказал Гейдж. – С ужасом думаю о том, что придется начинать все сначала.

– Я понимаю, – кивнул Харрисон, услышав в голосе брата самую настоящую панику. Если для него самого это было лишь временное неудобство, то для брата – несчастьем. – Скоро все уладится, надо просто немножко потерпеть.

– Прекрасно. Ты тратишь кучу денег. Так позволь мне внести хотя бы часть. У меня есть кое-какие сбережения – может, по голливудским меркам это крохи, но по крайней мере я не буду чувствовать себя полным ничтожеством.

– Если хочешь…

– Конечно, хочу.

– Согласен. – Харрисон улыбнулся: слава богу, это улажено. Или нет? – Что-то еще? Мне бы не хотелось задерживаться здесь. А потом… кто знает, когда мы снова увидимся.

Гейдж потупился.

– Да, еще кое-что…

Харрисон подался вперед, опасаясь спугнуть это мгновение доверия: Гейдж наконец-то ему открылся.

Гейдж наконец поднял глаза.

– Кармела.

– Кармела! Хм… она тебе нравится?