Будь со мною нежен

И вновь Тру охватили непрошеные мысли. И тишина, казалось, убаюкивала… Двери были открыты солнцу, ветру и морю, что придавало еще больше экзотики этому уединенному месту, а огромная кровать так и приглашала заняться любовью без всяких свидетелей.

Тру ощущала себя околдованной этой эфемерной тишиной. И то, что они совершенно одни, заставляло ее дрожать от желания, так что ноги и руки налились тяжестью. Она опустила глаза, не в силах вымолвить ни слова, потому что хотела Харрисона прямо сейчас.

– Встретимся на улице, – как сквозь вату донесся до нее его голос.

Он догадался. Это было понятно по его серьезному тону – и, вероятно, пожалел ее.

Закрыв глаза, Тру попыталась уловить звучание его шагов, но сделать это не удалось: слишком уж крепким был этот необжитый дом. Временные постояльцы не пробудили его душу и вряд ли когда-нибудь смогут.

Тру была разбита. Испугана.

Издав короткий звук, она обхватила столбик кровати обеими руками и, прислонившись к нему лбом, громко прошептала:

– Харрисон.

Она будто бы стремилась нарушить гнетущую тишину, избавиться от гнетущего чувства вины, обрести свой путь…

Не Дабз.

Только Харрисон.

Глава 18

Пока медленно шла от пляжного домика, Тру вспоминала, что именно здесь, на этом пляже, единственный раз в жизни почувствовала себя красивой, в том понятии, которое вкладывала в это слово. И красота эта скрывалась где-то глубоко, в том потаенном месте, где и зарождалось желание.

Все случилось той ночью, когда Харрисон привез ее на этот самый пляж, где они гуляли сегодня. В тот раз они тоже скинули обувь и бродили по кромке залива босиком, держась за руки как влюбленная пара…

Он увел ее с выпускного прямо из-под носа Дабза.

Они понимали, что будут говорить люди: «Кто он такой и что себе позволяет? Она местная королева, а он неудачник. Подумать только, они даже не разговаривали и не смотрели друг на друга, когда встречались в школьных коридорах! Нет, как вам это нравится? Этот Гембл подстригал лужайки у ее отца, а Дабз – гордость школьной футбольной команды!»

В тот раз все, о чем могла думать Тру, – почему? Почему ей понадобилось шесть долгих лет, чтобы прийти к правильному ответу? Неудивительно, что она была такой несчастной как в младших, так и в старших классах. Харрисон, лучший друг, жил рядом с ней, но вел совершенно обособленную жизнь.

Подол ее платья тащился по песку, но она не обращала внимания. Они говорили о школе, о том, как проводили время в «Раю песчаного доллара». Он спрашивал, ладит ли она с родителями; она интересовалась, чем он собирается заниматься в дальнейшем.

В какой-то момент они остановились у песчаной дюны, он взял ее за плечи и, явно волнуясь, сообщил:

– Я уезжаю в Нэшвилл.

Ее сердце дрогнуло: как же так – едва нашла, и сразу потерять?

– Да-а? Это решительный шаг. Ты храбрый. – Она приподнялась на цыпочки и поцеловала его в щеку.

И тогда он привлек ее к себе и поцеловал в губы. И этот поцелуй красноречивее слов сказал ей, как сильно он ее любит. Никогда ничего подобного она не испытывала с Дабзом. Никогда. Когда они целовались, она все ждала, что почувствует что-то особенное, но этого так и не случилось.

Наконец они оторвались друг от друга, и Харрисон развернул ее лицом к океану.

– Луна за облаками, поэтому мы сможем увидеть биолюминесценцию.

– Что это?

– Крошечные морские организмы излучают свет и в воде похожи на миллионы маленьких звезд.

Она прислонилась к нему спиной, и вместе они увидели, как набежала очередная волна и… засверкала.

– Ах, боже мой! – Она в восторге невольно подалась вперед.

– Здорово? – Он рассмеялся и притянул ее к себе.

Ей было так уютно в его объятиях, и она подумала: «Счастье. Да, это и есть счастье. Большое, настоящее счастье».

– Здорово было бы искупаться, да? – сказал Харрисон. – Как мы когда-то с Гейджем. Однажды ночью мама привела нас на пляж, чтобы показать эту красоту.

– Твоя мама? Наверное, она была очень хорошая.

– Да.

– Что ж, я готова: давай искупаемся.

– Не боишься?

Она рассмеялась и повернулась к нему лицом. Он снова поцеловал ее, и в этом поцелуе было столько страсти, что она испугалась.

– Не бойся, это всего лишь я.

– Ладно, – прошептала она.

– Может, я и кажусь очень крутым, – пояснил Харрисон, – но на самом деле у меня маловато опыта с девушками. Я целовался с несколькими официантками после работы, но просто так… ради забавы. Ничего серьезного.

Она не могла отвести от него глаз.

– Ты хочешь сказать, что… что ты никогда не спал с девушкой?

– Вроде того. – Он усмехнулся. – Я знаю, что выгляжу так, словно только этим и занимаюсь. Но честно, мне даже никогда не хотелось. Никогда… потому что это было не с тобой.

Она поцеловала его в грудь, там, где была открыта рубашка, приложила ухо и стала слушать, как бьется сердце. Потом подняла на него свои большие голубые глаза и прошептала:

– У меня тоже ни с кем, никогда… Дабз надеялся, что сегодня я наконец-то осчастливлю его, а я сказала, что мне это неинтересно. Поэтому он обиделся и не обращал на меня внимания на танцах.

Харрисон поцеловал ее в макушку.

– Маменькин сынок.