Будь со мной

Чувствую себя использованным.

При всем желании, простить подобное я не могу. Слишком больно и слишком обидно, чтобы закрыть на все глаза.

Желание Артема нажиться на моей младшей дочери тоже впечатляет. Понимаю, что ему совершенно не нужен ребенок и решаю пойти ва-банк.

- Привет, - набираю его поздно вечером. – Подумал над твоим предложением, - сообщаю мужчине.

- Отлично, куда тебе удобно перевести сумму? Могу принять на карту, или в электронный кошелек, - отвечает нагло.

- Мне удобнее отправить твою кровную доченьку с чемоданами к тебе в квартиру. Упс, а ты снимаешь что-то или как? Знаю, что дом тебе уже не по карману. Где живешь? – задаю вопрос.

- Что? – чувствую, что Артем не ожидал услышать подобное, думал, что начну что-то ему доказывать и умолять отдать девочку.

- Ты плохо слышишь? Приезжай и забирай Катю, ты же отец, про ДНК тут мне заикался. Ребенок должен расти с родителями, бери под руку Агату и вперед. Можете создать ячейку общества и заняться воспитанием общей дочки. Вы же чем-то думали, когда ложились в постель, не предохраняясь.

- На кой мне сейчас ребенок? Я запланировал переезд в другую страну, уже подыскал там место! – возмущённо произносит.

- Артем, так это ты приезжал ко мне качать права. Я тебя услышал и принял решение. Забирай.

В трубке тишина. Понимаю, что он соображает, как быть.

- Если не желаешь сам заниматься хлопотами, могу я, только учти, придется еще и алименты платить. Отцовство же хотел установить, я только за. Дочке не помешает помощь родного отца, - продолжаю гнуть свою линию.

- Ты обалдел, Тимур? У меня нет денег на нормальную жизнь, каким образом я смогу платить алименты? Говорил же, что на тебя записана! – отступает от своего плана.

- Жду от тебя официального отказа на дочку. Со мной не прокатят твои устные обещания, идешь к нотариусу и заверяешь свои писульки, в которых отказываешься от ребенка и ДНК теста. Если когда-то решишь нарушить договоренности – учти, алименты прилетят мощным бумерангом.

- Да идите вы нахрен! Не нужна мне ваша девка, хотел просто заработать. Расти и радуйся, идиот рогатый, - чертыхаясь бросает трубку.

Вот и все.

Вся решительность Тимура и его истинное намерение налицо.

Возможно, меня кто-то осудит, но я искренне люблю своих дочерей и не желаю от них открещиваться. Они ни в чем не виноваты. Окунать их в чан разборок и грязи совершенно не хочется.

Я понимаю, что многие мужчины выставили бы детей за порог, узнав, что они не кровные. Но я не боюсь разговоров за спиной, как ни крути, но с рождения я растил моих детей, обнимал, целовал, вкладывал душу и любил. И мне все равно, что они не биологические. Это все условные мелочи. Обе дочери для меня роднее кого бы то ни было на этой Земле.

С Агатой не хочется даже говорить по этому поводу, упрекать тоже. Это был ее выбор и он сделан. Какой смысл сейчас тратить энергию на оры и крики, обвиняя в том, чего уже не изменить?

Если она захочет забрать детей, я подумаю, однако, боюсь, что они ей реально не нужны. В любом случае, я никогда не буду против, если она найдет время и желание навещать своих детей. Они, в первую очередь, именно ее плоть и кровь, и раскидываться такими вещами глупо. Дети вырастут и зададут вопросы маме. Только ей отвечать на них.

Для меня очень странно, что жена поставила детей на низшую ступень приоритета, так как для нее родная мать была всегда превыше всего. Знаю, что ради нее она пожертвовала немалым, включая личную жизнь, и никогда за это не осуждал. Сейчас же, глядя на отношение к дочкам, я не могу найти разумных причин, почему она с ними так поступает, кроме одной - любовь к себе и своим желаниям у Агаты важнее всего в этой жизни.

Глава 25. Агата. Жесткая депрессия

Глава 25. Агата. Жесткая депрессия

После разговора с Тимуром я который день не выхожу из квартиры. Пытаюсь взять себя в руки, но не выходит. Накрывает жесткая депрессия. Понимаю, что если сейчас не соберусь – будет плохо.

Такое со мной бывало в юности. Практически год я лежала в постели, изредка поднимаясь чтобы сделать примитивные вещи, наподобие посетить туалет/душ и выйти хоть раз в месяц на улицу.

На стрессы я всегда реагировала очень серьезно. После Артема, думаю, тоже могла впасть в подобный летаргический сон, но больная мать не дала возможности расслабиться и думать только о себе. Хотелось ей помочь, и я делала все, чтобы ее поддержать.

Сейчас же, лежа на окраине города в какой-то затхлой квартире, я четко осознаю, насколько никчемна моя жизнь и как я никому не нужна.

Дети слишком маленькие, чтобы показать свою любовь и привязанность, да и я, не очень-то для них старалась, чтобы по итогу получить тепло взамен. Тимуру я тоже не нужна. После вскрывшихся измен он игнорирует меня и совершенно не идет на диалог.

Лежа наедине с собственными мыслями, я пытаюсь понять, как мне быть, но ничего на мой ум не приходит. Несколько раз я звоню супругу, чтобы попытаться с ним наладить отношения, но он откровенно от меня морозится.