Будь рядом

Неожиданно Изабелла приподнялась и поцеловала его в губы с первобытной яростью, от которой он задохнулся. Макс среагировал мгновенно; и они, жадно целуясь, окунулись в горячее половодье страсти, захлестнувшей их темной волной.

Изабелле очень нравился острый мужской привкус кожи, которого не было ни у кого, кроме Макса. Он напоминал темно-зеленый лесной можжевельник и влажный ветер, дующий со стороны соленого моря. Она внезапно почувствовала себя совершенно дикой и необузданной. Ее рука спустилась вниз, охватила его мужское естество, и у нее вырвался громкий крик от нахлынувшего желания доставить ему удовольствие.

Его руки скользили по ее телу, нежные, как крылья бабочки, заставляли ее трепетать от наслаждения, от прикосновений любимого мужчины.

Макс нежно целовал ее тело, и Изабелле показалось, что она тает, что у нее не осталось сил ни на что другое, только лежать неподвижно и позволять ему пробуждать бурю эмоций, и ощущений.

Она слышала тихие стоны желания, вздохи удовольствия, но кто из них их издавал, трудно было понять.

С тихим стоном она выгнулась дугой и прильнула к нему, с жадностью хватая его плоть и направляя внутрь себя. И она уже ничего не чувствовала, кроме его сильных настойчивых толчков, связывающих их воедино, отдающих ее ему навсегда.

Время остановилось. Существовал только длинный золотистый туннель удовольствия, по которому она летела, кружась, все дальше и дальше, и радость билась в ней, пела, разносилась эхом.

Внезапно у нее вырвался долгий низкий животный крик. Ослепительный фейерверк ощущений, последовавший за этим, лишил ее сил, она задыхалась, у нее кружилась голова.

Макс перекатился и лег рядом с ней, убрал прилипшие к ее лицу влажные прядки волос и поцеловал ее в висок с огромной нежностью. Они взялись за руки и погрузились в сонный покой удовлетворенной страсти. — Прошел час. Очнувшись, Макс позвонил и заказал шампанское.

Они выпили его сидя обнаженными в постели. Он окунул палец в бокал и нарисовал узор на груди Изабеллы. Потом снова намочил палец и на этот раз обвел им вокруг ее пупка и медленно двинулся ниже.

И они снова занимались любовью, медленно и сладострастно, неотрывно глядя в глаза друг другу.

Она уснула в его объятиях, а когда проснулась, он, опершись на локоть, смотрел на нее сверху вниз, и глаза его были полны любви к желания.

Когда они наконец отправились в аэропорт, Изабелла ощущала себя разбитой и полностью удовлетворенной. Она взяла Макса за руку, пока они стояли в очереди на регистрацию билетов. Его пальцы ободряюще сжали ее ладонь, и она улыбнулась от удовольствия. Но, бросив взгляд на его лицо, Изабелла заметила новое напряженное выражение, которого не было вчера вечером. Во время, пребывания в Париже он смог на несколько коротких мгновений забыть о служебных проблемах и об ответственности, а теперь все возвращалось на круги своя.

— Что будет дальше? — спросила Изабелла, когда они уже летели в самолете.

— Осуществим наш план, выманим человека, который сделал твою жизнь несчастной, — мрачно ответил Хоторн. — И на этот раз безотлагательно.

— Я о нем почти забыла, — грустно призналась Изабелла. — Мы так чудесно провели время вместе, правда? В Париже мы оказались в другой жизни, в другом мире.

— Да, — согласился он. — Но, как ни печально, это была лишь маленькая передышка.

Когда они начали снижаться над Лондоном, Изабелла увидела, как Хоторн стиснул зубы. У нее возникло ощущение, что он постепенно отдаляется от нее, а разделяющее их пространство растет: Макс, блюститель закона, и Изабелла, жертва жестокого преследователя. Спонтанно возникшие теплота и нежность, с которой он относился к ней во Франции, казалось, растаяли. Она с грустью смотрела вниз, на серый пейзаж, когда они вынырнули из облаков. Париж теперь казался ей всего лишь сном. Идиллией, кратким побегом от суровой реальности, с которой им предстояло столкнуться по возвращении в Англию.

Глава 12

«Что надевает девушка на свидание с незнакомым человеком?» — гадала Изабелла, глядя на ряд висящих в шкафу платьев. Она достала костюм из зеленого шелка, потом повесила обратно и задумалась над достоинствами лиловой блузы и темно-синих расклешенных брюк. В конце концов она выбрала длинное, черное платье на узких бретельках.

Она знала, как выглядит со стороны: белая, почти прозрачная кожа, большие глаза, подкрашенные так искусно, что невозможно догадаться о присутствии макияжа, волосы блестящие и уложенные в классическую аккуратную прическу, неброские серьги и, наконец, блестящие черные туфли па высоких каблуках, больше уместные в элегантных интерьерах, чем на улице.

Изабелла нахмурилась. Внешность получилась слишком чопорной.

— Нет-нет, — пробормотала она, вынула из ушей ажурные серьги и бросила их на туалетный столик. Потом вытащила из волос шпильки и распустила волосы по плечам. — Вот! Так лучше.

Она открыла шкатулку с драгоценностями и перебрала ее содержимое.

«Зачем я так мучаюсь, стараясь произвести впечатление?» — подумала Изабелла, вспомнив просьбу Макса просто быть самой собой.