Будь моим талисманом

– Капля крови должна упасть на меч, – заметил Агардан.

Стоило это сделать, как тот вспыхнул огнем, осыпал меня и Ария искрами и погас, тихо опустившись рядом.

– Эм-м…

– Что смотришь? Целуй!

И выругался так, что у меня покраснели уши. Но значения это не имело. Если не сработает этот странный ритуал, мы просто умрем от поцелуя. Романтика, чтоб ее, родимую!

А губы у него горячие, сухие… И дыхание сбившееся. Родной мой. Единственный. Желанный. Разом приходят воспоминания. Первая наша встреча. Первый поцелуй. Первая ночь. Запредельная нежность и сжигающая страсть. Теперь уже бесконечное доверие и защита. Единое целое. Неделимое. Навечно. Губы обожгло огнем, который прошелся волной по горлу, расползся, достиг сердца… Я вскрикнула от боли.

– А я и не обещал, что будет легко и просто, – расхохотался Агардан.

И тут же что-то прорычал. Заклинание?

– Р-руки протяни! – рыкнул так, что я подскочила, забывая о своей слабости.

На ладонях вспыхнул голубовато-белый шар света, превратился в маленького дракончика.

– Чего опять ждешь? Отпускай! Прикладывай к ране.

Я даже не спрашивала, поможет ли. Чувствовала: наше с Арием время на исходе. Дракончик расправил крылья, опустился на рану… Арий дернулся. И я уже не думала, не спрашивала, припадая к его губам. Желала если не забрать его боль, то разделить. И когда его руки меня стиснули, поняла, что мы живы. Оба.

– Тихо-тихо, мой талисман, – прошептал Арий, сжимая меня в объятиях.

А я даже не сразу поняла, что реву у него на плече, а руки дрожат, вцепившись в его плечи.

Муж подождал, когда я успокоюсь, а потом поднялся вместе со мной.

– Через год на этом же месте, – вдруг сказал Арий.

Я всхлипнула и посмотрела на Агардана. Сверкали черные глаза, развевал темные пряди ветер.

Тот не переспрашивал, не уточнял, просто кивнул и исчез в темном вихре. Какие тут могут быть договоренности? Сколько драконов и людей погибли по его вине? Это не простишь и не забудешь. И все же шаткое пусть и не перемирие, но соглашение лучше открытой войны. И пока Агардан не решится снова вернуться к тьме, мы можем спать спокойно.

– Он не откажется от крыльев, – тихо сказал Арий. – Если готов был ради них пойти на все…

Я лишь крепче прижалась к мужу. Он, естественно, не сопротивлялся. И это снимало все тревоги.

Послышалась ругань. Я подняла голову, позволяя себе тонуть в глазах мужа.

– Мой приказ о невмешательстве перестал действовать.

Арий быстро оглянулся, посмотрел на ругающихся Фрама и Дара, на превращающихся драконов, и предложил:

– Сбежим?

– Зачем? Ты же можешь снова приказать.

– Магия вернется лишь к рассвету. Я сейчас даже не в силах превратиться в дракона, – пояснил он. – А объясняться со всеми ними…

– Арий!

– Лучше я каждый завиток на твоей руке перецелую, – поспешно заметил он, направляясь в сторону.

– Какой завиток? – удивилась я.

– Ты же теперь совсем моя, – усмехнулся он.

– Эм-м…

– Талисман, – прошептал Арий, кивком показывая на мои руки.

Я с трудом оторвалась от его потемневшего взгляда, рассматривая узор на ладони из голубых и белых линий.

– Красивый, – заметила осторожно.

– Как и ты.

Арий наклонился, наши губы почти встретились.

– У тебя такой же? – не утерпела я.

– Да.

– А зачем был нужен меч?

– Затем, что мать Агардана умерла, отдав жизнь за любимого человека, – раздался рядом голос Дара. – И сила этой любви перешла в меч.

– Откуда ты…

– Думаешь, мы в замке бездельничали? – возмутился Фрам, откидывая прядь волос за ухо.

– Его не мог взять тот, кто не испытал настоящей истинной любви.

– Вернее, не думал о своей половинке, когда протягивал к нему загребущие руки, – хмыкнул Дар. – Возвращаться когда будем? Дождь собирается. Магия к утру восстановится?

Со всех сторон посыпались вопросы, которые мы не слышали. Мы просто смотрели друг другу в глаза – дракон и его талисман – и боялись разрушить волшебство этого мгновения под названием «счастье».

Эпилог

Пальцы перебирают ароматные горные цветы, сами собой выплетая венок. Я только изредка поглядываю на то, что делаю, поглощенная тем, как Арий возится с четырехлетним Ричардом и трехлетней Ариэль. Так и не поняла, кого они ловят. Кузнечиков, что ли?

– Мама, мама, смотри! Бабочка!

Ариэль, сверкая от восторга синими, как у Ария, глазами, подбежала и показала зажатое в ладонях пестрое насекомое.

– Отпусти. Пусть летит, – мягко сказала я, поглаживая по светловолосой голове с растрепанными косами любимицу Марисы.

То и дело кухарка носит ей в комнату пирожки с яблоками, все сетуя, что ребенок слишком маленький и худенький.

Ариэль послушно выпустила бабочку, звонко засмеялась, вызывая у меня улыбку. На раскрасневшихся щеках дочери появились забавные ямочки. Вырастет – от женихов отбоя не будет. Уже сейчас Мартин, шестилетний сын Арисы и Дара, от нее ни на шаг не отходит. На днях половину розовых кустов в саду оборвал, исцарапав руки. Получится ли из них пара? Сложно сказать. Я боюсь загадывать. Будущее порой непредсказуемо. Уж мне ли не знать… Просто обнимаю дочь, поправляя оберег-первоцвет, и всей душой желаю счастья. И я, и Арий готовы ее поддержать, но не лишить выбора.