Будь моим

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Возвращается в прихожую и роется в ящиках, ища зарядное устройство и хлопая дверцами.

В уголках моих глаз собираются слезы.

Любить его на расстоянии было в сто раз проще. Не знать, какой он на вкус, какие у него прикосновения, каким может быть его голос, когда он возбужден, как он валяет дурака, когда сидящие в его голове демоны затыкаются и дают передышку. Я люблю в нем все. Даже сейчас… люблю. Я не хочу других мужчин. Они для меня не существуют!

— Градский…

— Что?

— Градский звонит, — уточняет Кристина.

Проклинаю себя за то, как подскакивает к горлу сердце.

— Отклони… — прошу ее хрипло.

Сегодня моя изощренная потребность делать ему больно сильна как никогда. Хотя бы таким способом, но я хочу всадить в него нож, хоть это и не нож, а просто гребаная шпилька.

Крис молчит, а я зажимаю в кулаке край одеяла и дергаюсь, когда квартиру сотрясает ненавистный звонок в дверь. Я думала, мое сердце слишком тяжелое для того чтобы плясать в груди, но ведь оно всегда чувствует раньше.

Спрятаться, убежать. Вот чего я хочу! Я боюсь этой встречи. Боюсь, что она поставит точку, поэтому сжимаюсь и чувствую, как холодеют пальцы.

Я не была гордой все эти дни. Я боялась, что, как только выползу на белый свет, нашей истории с Градским придет конец. Я не готова. Я не могу…

— Это он, — голос Крис звучит взволнованно. — Что мне делать?

— Пошли его к черту… — шепчу.

— Я?! Мы даже незнакомы толком. Но я могу съездить ему по яйцам… — тараторит она.

Через слезы прыскаю от смеха.

Я не могу прятаться от него вечно. Может, даже лучше покончить с этим всем сейчас, меня пугает надвигающийся вечер и еще одна ночь наедине с самой собой.

С дрожью в коленях я опускаю ноги на пол и сажусь на диване, говоря:

— Ладно. Я сама.

Подойдя к двери, чувствую, как сердце привычно тянется к тому, кто находится за ней, и это дает силы, напоминает о том, что у меня есть что-то большее, чем набор базовых функций. У меня есть моя любовь, и пусть она невзаимная, именно она делает меня полноценной. Цельной. Живой, черт возьми.

Прокрутив замок, рывком открываю дверь.

На Градском деловой костюм и галстук. Темный след от щетины на подбородке делает его чуть старше и контрастирует с холодным стальным цветом глаз. Они впиваются в мое лицо, и я вижу в них шторм, который поднимает смерч в моей собственной душе.

— Почему не берешь трубку? — требует, проходя в квартиру.

На этот раз он не спрашивает разрешения, бесцеремонно тесня меня внутрь.

— Хочешь поболтать?

Его движения резкие, в уголках губ скобки, только обратные. Такие, которые делают его лицо серьезным. Слишком серьезным. Собранным.

От этой картины холод растекается не только по конечностям, но и по всему телу.

Я не ошиблась.

Он пришел поставить гребаную точку.

— Если я звоню, значит да! — рявкает Влад и осекается, видя за моей спиной Кристину.

Сложив руки на груди, она смотрит на него холодным взглядом.

Хотела бы я быть сейчас такой же равнодушной и сильной, как она.

— Я спущусь в кофейню, — говорит подруга, перехватив мой взгляд. — Буду на связи.

— Угу, — бормочу.

Она подбирает с пола свою сумку и, бросив на нас прощальный взгляд, тихо выходит за дверь.

Глава 36

Влад провожает Кристину напряженным взглядом. Ждет, пока щелкнет замок, и переводит глаза на меня. Те секунды, в течение которых молча смотрим друг на друга, я просто запоминаю его таким. Таким решительным, хоть и напряженным. Усталым. Серьезным. Все еще моим, потому что я знаю его такого еще с пятнадцати лет. Этим он и отличался от других. Тем, что никогда не казался легким и беззаботным, даже в свои двадцать.

Его дыхание частое. Руки отбрасывают в сторону полы пиджака, ладони ложатся на талию.

— Ты заболела? — спрашивает Влад, окидывая меня оценивающим взглядом.

— Отравилась фастфудом.

Круговорот мыслей в моей голове, эта адская карусель, вдруг останавливается. Там наступает тишина. Передышка, которая была так мне нужна. Но металлический штырь, в который превратился мой позвоночник, не дает расслабить плечи. Я кажусь себе деревянной.

— Как ты себя чувствуешь? — произносит чуть мягче.

Лучше бы ему этого не делать. Его забота отдается ноющим спазмом в моем пустом желудке, ведь так Влад становится ближе, а это обман, иллюзия.

— Будто меня пропустили через мясорубку.

От моего ответа его подбородок напрягается. Напряжение нервным тиком пробегает по его лицу. Глаза снова меня осматривают. Ощупывают, будто определяя степень повреждений, и этот взгляд я буквально чувствую кожей.

Он молчит целую вечность, а потом все-таки сообщает, будто сдаваясь:

— Нам нужно поговорить.

— Хорошо.

Отойдя от стены, плетусь на кухню, молча предлагая пойти за мной. Мне хочется ссутулиться и обнять себя за плечи, но я ничего такого не делаю.

Я слышу шаги Влада по полу за моей спиной.

Наливая в стакан воды, чтобы смочить саднящее горло, слышу твердый голос:

— Я сегодня возвращаюсь в Лондон. Самолет через четыре часа.