Будь моей навсегда

—Да все в порядке, — отозвалась Кара. — Единственный приличный оркестр в наших краях — это группа под названием «Друиды», только они временно вышли из строя. — В ответ на непонимающий взгляд Регины Кара пояснила: — Их гитарист, Макс Делон, засажен за учебники до тех пор, пока не исправит свои отметки в школе.

—Нам придется обойтись записями моего брата.

Регина показала на контейнер рядом со стереопроигрывателем, в котором содержалось достаточно альбомов с пластинками, чтобы поддерживать работу какой-нибудь радиостанции этак полгодика. Похоже, Регина настолько спокойно относилась к своему дефекту, что Джессике в это почти не верилось. А потом вдруг ужасная мысль закралась в ее сознание.

—А Николас тоже глухой? — спросила она.

—Нет, я не глухой.

Джессика развернулась и впервые увидела жи­вое воплощение Адониса[2]. Как и Регине, Николасу Господь подарил черные волнистые волосы, которые он зачесывал назад, и они волнами ниспадали на плечи. А лицо его, от пронизывающих насквозь, глубоко посаженных изумрудно-зеленых глаз до ямочки на подбородке, должно было заставить любого мужчину-фотомодель просто сгореть от зависти.

Он подошел прямиком к Джессике и крепко пожал ей руку.

—С моей сестрой, я вижу, вы уже познакомились. А я Николас Морроу.

—Джессика Уэйкфилд.

Она метнула быстрый взгляд в сторону Кары, которая, правильно поняв ее сигнал, перекрыла Регине дорогу у бара, где они и продолжили свой разговор. Снова повернувшись к Николасу, Джессика искренне сказала:

—Надеюсь, вас не обидели мои слова? Просто я никогда раньше не встречала глухих... Ну вот и сорвалось с языка.

—Поверьте, я слышал вещи и похуже. Я рад, что вы искренни в своих чувствах. Многие люди просто бросаются прочь от Регины из-за ее глухоты.

—Она, по-моему, вполне неплохо с ней справляется, но все же, думаю, это ей дается нелегко.

—Моя сестра — человек очень стойкий, — с явной гордостью в голосе сказал Николас. — Когда она была маленькой, это и в самом деле было тяжело. Детишки, знаете ли, дразнили ееи все такое. И ей пришлось стать стойкой, чтобы выжить, и она этого добилась, научилась читать по губам и смогла как-то устроиться в том, что глухие называют «миром говорящих». Она посещала специальную школу, пока не дошла до последнего из младших классов. А потом она попросила наших родителей позволить ей ходить в обычную школу. Ну, мама была категорически против этого, но Регина твердо стояла на своем и победила.

Пока Николас говорил, Джессика внимательно изучала его. Нет, не просто физические черты делали его таким привлекательным, его главная притягательная сила шла изнутри. В нем ощущался дух интеллигентности, проявлявшийся в том, с какой уверенностью в себе он держался и говорил. В нем не было и намека на искусственное стремление оглушить собеседника доказательствами того, какой он богатый и красивый.

Николас мельком взглянул на Регину, внимательно наблюдавшую за губами Кары.

— В Бостоне у моей сестры все получалось просто здорово, — сказал он. — Надеюсь, что и здесь дела у нее пойдут так же замечательно.

—     Вы по-настоящему о ней заботитесь, да?

Николас посмотрел на Джессику и кивнул.

— Она на редкость особенная девушка.

—Тогда я первым делом, вот прямо в понедельник утром, прихвачу ее с собой и представлю всем нашим девушкам из «Пи Бета Альфа».

—А это еще что такое?

—Ну, это значит: «Пи Бета Альфа». Самый лучший женский клуб в школе Ласковой Долины. Я — президент и, немного поднатужившись, думаю, смогу добиться, чтобы Регину приняли к нам.

Джессика подняла взгляд на Николаса, ища его одобрения, однако лицо его было напряженным.

—Регина не нуждается в вашей жалости, Джессика, — сказал он и двинулся в сторону.

—Да я и не жалею ее, — сказала Джессика, защищаясь. Николас остановился, чтобы выслушать ее. — Честно говоря, я ей немного завидую. Такая очаровательная девушка может составить серьезную конкуренцию. — Не могла же Джессика признать, что основным поводом ее помощи Регине было желание понравиться Николасу. Впрочем, на Джессику тоже произвело впечатление мужество его сестры, и у нее было ощущение, что Регина и сама по себе может ей понравиться. — Да вы кого угодно можете здесь спросить. Я очень придирчива, у когда дело касается моего поручительства для вступления в «Пи Бета Альфа».

Николас шутливо всплеснул руками.

— Признаю себя виновным в превышении своих прав старшего брата. Полагаю, я и в самом деле хватил через край. Просто дело в том, что это — ну, насчет жалости — раньше уже бывало и слишком часто. — Он положил руку на плечо Джессики. — Прошу меня извинить.

— В этом нет нужды, — просияв, сказала Джессика. — У меня тоже есть старший брат, по сути дела, ваш ровесник.

— А откуда вы знаете, сколько мне лет? — с любопытством спросил Николас.

— О, по-моему, отец мне рассказывал, — пояснила Джессика. — Он оформлял все бумаги по этому вот дому для вашего отца.

— Да, верно. Мне так и показалось, что фамилия Уэйкфилд звучит знакомо. А сестры у вас есть?

— Да, есть сестра, Элизабет. Мы с ней двойняшки.

— Да ну? — Глаза Николаса расширились. — Я бы хотел и с ней познакомиться.