Будь крутым

Хью: Ну, эти-то напишут!

– Мы споем «Смену караула», «Вбей гвоздь», «Украденный гнев», «Проснись. В чем дело?» – сказала Линда.

– Мне нравится Кэмерон Диас, – сказал Хью.

– А на бис будет «На танцульке», и завершим мы все «Одессой», – сказала Линда и повернулась к Чили: – Если только вы не считаете, что последней лучше спеть «Смену караула».

Чили глядел, как Кертис у стойки бара беседует с Ником Каркатерра.

Линда: Вы слышите меня, Чил?

– Я бы придержал «Одессу» и закруглил бы все «Сменой караула».

Линда: Но мне так нравится «Одесса»!

Чили: Дело ваше. – И, перехватив взгляд Элейн, он продолжал: – У вас на этой неделе еще два концерта – в «Трубадуре» и в «Пляже Родондо». Репертуар надо варьировать. Нехорошо на каждом концерте выдавать одну и ту же обойму.

– Это мне известно, – сказала Линда. – Но почему вы не хотите, чтобы я исполняла «Одессу»?

Чили: Я же сказал: дело ваше и вам решать. – Он увидел, что Элейн все еще не спускает с него глаз. Элейн, а позади нее – господи ты боже! – Элиот Вильгельм. Вот он идет к столику, кладет руку на спинку кресла Элейн, и взгляды всех сидящих за столиком моментально обращаются к нему – великану-самоанцу в сером костюме и с красным платком на шее вместо красного галстука.

Элиот взглянул на Чили и обратился к Элейн:

– Не хочу вам мешать, мне только надо уточнить – вы же обещали мне непременно позвонить, да?

– Сегодня вторник, – сказала Элейн. – До пятницы непременно позвоню.

– И тогда в какой же день будет проба?

– Вот это я и сообщу.

– Может быть, будет взят тот же кусок, только в диалоге?

– Или же вы сами предложите сцену, которая вам нравится. Только если вам нужна бутафория, лучше ограничиться чем-нибудь попроще.

– Нет, ничего особенного не потребуется, – сказал Элиот. – Я уже готовлю кое-что обычное, но что именно – не скажу.

– Вот и прекрасно, – заметила Элейн. Самоанец взглянул на Чили, и тот кивнул:

– Все что угодно.

– Все, что я ни пожелаю, да?

– Ну, до встречи, Элиот, – сказал Чили. – Хорошо?

Элиот отошел, и взгляды всех присутствующих обратились к Чили.

– Собираетесь снимать эту обезьяну? – возмутился Дерек.

– Интересно, что он подразумевал под «кое-чем обычным»? – сказала Линда.

Она поведала собеседникам об умении Элиота дергать бровью и про то, что на самом деле этот якобы самоанец родом из Торренса. Хью осведомился у Дерека, куда запропастилась Тиффани, и Дерек сказал:

– Да она всегда опаздывает.

После чего Хью поинтересовался, почему на нем нет кольца в носу, на что Дерек ответил:

– Да меня, дружище, насморк замучил, а сморкаться с кольцом в носу неудобно.

Элейн, извинившись, пошла поздороваться с Гарри Дином Стентоном.

Линда придвинулась поближе к Чили, чтобы голос Чака Берри из репродукторов, вопящего свои блюзы, не заглушал ее, и сказала:

– Элейн очень милая.

– Согласен.

– В ней нет фальши. И выглядит она хорошо для своих лет.

– Она моего возраста.

– Да, но вы мужчина. У мужчин не бывает такой хреновины, как менопауза. Она вам нравится. У вас с ней что-нибудь было?

– Мы с ней старые друзья.

– А со старыми друзьями вы не спите? – Чили замешкался с ответом, и она сказала: – Спите, только не хотите признаваться. Не мое это дело. – И тут же с места в карьер продолжала: – Почему вы против того, чтобы я пела «Одессу»? – и вперила в него пристальный взгляд.

– Теперь группа называется «Линда Мун». Я подумал, что это может сбить с толку публику. Кто же они на самом деле, «Одесса» или «Линда Мун»? – пояснил Чили

– Эта песня про место и его атмосферу. И вам это известно.

– Я решил, что для данной публики, а также для гастрольного турне песня немного доморощенная. Отдает кантри – все эти «под широким техасским небом…

– Вам это не нравится?

– Нравится. И очень нравится строка: «На станциях пить кипяток». Я ведь о чем пекусь – об успехе у публики, которая раньше вас никогда не слышала.

– Я чувствую эту песню, – сказала Линда. – Может быть, сильнее чувствую, чем все мои другие песни. Когда поешь ее, мыслью уносишься в прошлое, к местам, где все начиналось. Как поется в песне:

Девочка мечтает,
У ней дурацкий вид –
Уперлась глазами в небо
И думает, что летит.

Вот так и я. Это про меня. Я это очень остро чувствую. Я почувствовала это на концерте в «Форуме». Тысячи людей орут, руками машут.

И меня охватило такое чувство – удивительное, ни с чем не сравнимое чувство, – что ты не просто поешь, ты царишь здесь, властвуешь над всеми этими людьми, и стоит тебе пальцем шевельнуть, и они кинутся исполнять все твои желания.

– Вы так уверены в будущем успехе…

– Так и в песне «Три аккорда и дорога в тыщу миль…». Что ж, я ступила на эту дорогу и с нее не сверну.

– Помните слова Джо Перри: «Не давай им мешать тебе забавляться», – сказал Чили.

А Линда сказала:

– Иными словами, не надо воспринимать себя слишком всерьез?

Сообразительная девочка – не успеешь подумать, а она уже поняла.