Будь крутым

– Я подумала, что белый фарфор и лепестки ириса больше подойдут к убранству вашего дома, чем нержавейка. В нержавеющей стали, когда вы будете глядеть на урну, вы станете видеть свое отражение, как будто вы в ней, внутри. Пошла бы и литая бронза, но она стоит больше тысячи баксов.

– Бедный Томми, – сказала Эди. – Да почиет он в мире! – Она легонько тряханула урну и замерла, услышав какое-то бряцанье.

– Это кости, – сказала Тиффани. – Маленькие кусочки костей, так и не сгоревшие. Мне парень из похоронного бюро объяснил. А я сказала: «Что ж… Томми всегда было слышно, вечно орал на всех».

Эта Тиффани оказалась крупной красивой девицей с прической а-ля индеец и неровно подстриженной по бокам, где были оставлены пряди наподобие бакенбардов. В носу у нее было кольцо, по паре колец в мочках обоих ушей и татуировка на пальцах: возле костяшек были вытатуированы буквы – на одной руке можно было прочесть: Л-Е-Д-И, на другой: У-Д-А-Ч-А. На плече была татуировка в виде венка, внутри которого в две строки было выведено: «Кто жить спешит, тот умирает до срока». Пока Эди бродила по гостиной с урной, раздумывая, куда бы ее приткнуть, Тиффани подошла к Чили. Дерек на диване был занят пиццей – открывал стоявшую на стеклянном кофейном столике коробку.

– Привет! Меня зовут Тиффани. Мне очень нравятся ваши картины. Томми говорил, что я тоже могу попасть в картину, которую вы станете снимать про него. Только теперь, думаю, вы не захотите ее снимать.

– Нет, я не расстался с этой мыслью.

– Круто. Я бы снялась с удовольствием. Томми говорил, что я, возможно, сыграю самую себя – ну, знаете, секретаршу, которой здорово достается от того, кто будет играть Томми, но это круто, понимаете, это жизнь, то есть в жизни так и бывает, как в роли будет написано.

– Но вы ведь ладили с ним, не правда ли? – сказал Чили.

Но тут Дерек крикнул Тиффани:

– Я же сказал, чтобы не было анчоусов!

– Ты сказал, чтобы была самая большая специальная от Примо. А про анчоусы ты слова не сказал, – защищалась Тиффани.

– Ты же знаешь, что я их ненавижу!

– Но ты же ешь их сейчас, ведь правда? Дерек привстал с куском пиццы в руке. Он сказал:

– Так я их ем, по-твоему, да? – и со всего размаху швырнул кусок пиццы так, что тот шмякнулся на мраморный пол вестибюля и тут же прилип к мрамору. Потом он схватил всю коробку и с криком: – Ясно? Вот как я их ем! – запустил коробку через комнату; коробка угодила в дверь, оттуда посыпались куски.

Чили сказал:

– Пойдемте! – и поманил Тиффани следовать за собой. Они вышли на террасу, а Тиффани тем временем все говорила о Дереке, о том, какой он 'грубый и как любит швыряться чем ни попадя.

– Позавчера мы случайно наткнулись по телевизору на старый фильм Пола Ньюмена «Карманные деньги», знаете? – и стали смотреть.

Чили кивнул.

– С Ли Марвином. Фильм скучноватый, надо сказать.

– Да. И, конечно, Дерек раскипятился, и как вы думаете, что он сделал?

– Сбросил телевизор с балкона.

– С третьего этажа. Телевизор упал на капот машины, прошиб его к чертовой матери, и догадайтесь, чья это оказалась машина! Управляющего нашего дома, а этот тип вот уже год пытается выгнать нас из квартиры. Дерек такой… уж не знаю даже, как сказать… глупый, что ли… или ненормальный.

– Но вы с ним живете?

– Временами.

– При всей его ненормальности? Она словно бы удивилась.

– Но он же не виноват, если таким родился. Просто уж такой он человек. Его словно толкает что-то, какая-то сила. Понимаете? Подхватывает и несет. А он ничего с этим не может поделать, пока его не отпустит.

Чили и не пытался слушать, вникать. Пусть себе говорит. Потом он спросил:

– Он на вас и руку поднимает?

– Когда очень уж раскипятится, то бывает, пробует. Иной раз хочется запустить в него каким-нибудь тяжелым предметом вроде лампы и убраться от него к чертовой матери.

– С Томми вы были в близких отношениях?

– Он был моим боссом.

– Разве он не ухлестывал за вами, не появлялся с вами повсюду?

– Да, но вы догадываетесь почему, не так ли? Чтобы показаться в обществе экстравагантной девицы и чтобы все подумали, что он еще ого-го. Томми был в том возрасте, когда с этим проблемы. А больше ничего, ей-богу, и не было. Спросите Эди.

– Вы с ней подруги? – спросил Чили. Лицо Тиффани так и расплылось в улыбке.

– Что вас так веселит?

– Вы говорите, как этот коп, Даррил, кажется? Он сказал, что знаком с вами.

– Он к вам заезжал?

– Сегодня утром. Вы оба все пытаетесь связать меня с Томми, чтобы можно было сказать: «Вот кто это сделал! Наверняка это Дерек! Такой ненормальный, такой бешеный характер, вещи швыряет. Возможно даже, что он спит с Эди, почему бы нет?» Потом вы начинаете крутить дальше: ну хорошо, если это не Дерек, значит, другой какой-нибудь бешеный ревнивец, потому что причина тут явно в девке, учитывая репутацию Томми в этом смысле.

– Разве это так уж невероятно? – удивился Чили.

– Извините меня за грубость, но вот вы, будь вы девушкой, легли бы с Томми?

– Я могу представить себе девушку, делающую это ради заключения контракта.