Бубновая дама

— Конечно, Долли, как у большинства маленьких девочек. Я помню, она была такая красивая, настоящая королева, прежде чем ее одежда превратилась в лохмотья, а фарфоровое лицо раскололось. Я всегда думала, что именно ее должны были называть Куини, а не меня.

— Кукла была подарком самой королевы. Вас назвали Шарлоттой в ее честь.

Куини отрицательно покачала головой. Леди Кард заплакала. Последний вопрос Джек почти прошептал:

— Как звали ваших братьев?

— Всем известно, что вы Александр и Джонатан, или Туз и Джек. — Она повернулась к жене Джека: — Вы сами подсказали мне в игровом клубе, считая, что я хочу получить вознаграждение.

Валерия Петтигру, услышав слово «вознаграждение», тут же заинтересовалась разговором, но будущий зять подвинул к ней блюдо с засахаренными фруктами, чтобы она помолчала.

— Но сами вы не помните ваших братьев? — спросил Алекс.

Она с грустью покачала головой. Эти два красавца были бы прекрасными братьями, с ними любая девочка чувствовала бы себя гордой и защищенной.

— Когда я услышала вопрос, то почему-то вспомнила имя Анди или Энди, из другого времени. Может, из приюта. Да и Джеков и Джонов там должно было быть множество.

— Но я был виконт Эндикотт, прежде чем унаследовал титул отца. Только брат и соученики называли меня Алекс или Туз. Няня предпочитала называть меня Энди.

— Няня Молнар тоже была в карете, — не задумываясь выпалила Куини.

— Проклятие, я почти забыл имя няни, — сказал Джек.

Тут впервые вмешался Рорк:

— Имя было в криминальных отчетах.

Все, за исключением Куини, посмотрели на него.

— Да, я читала старые газетные статьи, когда поняла, что имею к этому отношение. Я могла увидеть ее имя там.

— Но бедная сирота не могла иметь няню. Тем более находиться в разбившейся карете в то же время, что и наша Лотти.

— Иметь красивую куклу.

— И не иметь пони.

Опять полились слезы, Элеонора раскрыла объятия, чтобы принять в них Куини:

— Моя маленькая кузина.

— Я в этом не уверена.

— А я уверена, — настаивала Элеонора, и никто не желал спорить с женщиной, готовящейся стать матерью. — Алекс, Джек, покажите ей детскую, вдруг что-нибудь вспомнится. Там маленькая Лотти проводила большую часть своего времени, а здесь ей вряд ли может быть что-то знакомо.

Наверх пошли только Куини и братья Эндикотты. И, конечно, Гарри.

Они были представлены маленькой белой собачке и темноволосому малышу с графским носом. Куини надеялась, что, когда маленький виконт Эндикотт вырастет, его нос будет таким же орлиным, как у отца, и он будет носить его с таким же достоинством и величием. У Джека Эндикотта нос был другой, с горбинкой, очевидно, сломан. Куини дотронулась до своего маленького прямого носа и вздохнула. Потом оглядела комнату.

— Нет, мне все тут незнакомо.

Алекс покачал головой:

— У моей жены странные идеи. Детскую перекрасили, хрупкие игрушки девочки убрали в кладовую, подальше от моего буйного сына.

Кроме кукольного дома. Куини сразу подошла к стеклянному шкафчику с остроконечной крышей, без колебаний отодвинула задвижку, открыла дверцу и вынула обеденный стол величиной с ладонь.

— Ты сломал его, Джек, когда взял, чтобы построить форт для своих солдат. Но Энди сразу починил, еще до того, как я побежала жаловаться папе.

Одна из ножек стола была неумело склеена. Алекс снова протер очки, а Джек сказал:

— Добро пожаловать домой, сестренка.

Глава 28

Было море слез, расспросов, тостов и объятий и опять море слез, когда леди Дженнифер и Кэмден вернулись с прогулки и присоединились к торжеству. Даже юный Чарли и Парфе, теперь в одной из шляпок Харриет, получили по глотку шампанского. Однако пес, вместо того чтобы радоваться, с грустью смотрел на пустое блюдо для конфет.

Прежде чем окончательно отдаться веселью, Куини убедилась, что никто не собирается обвинять в сокрытии важных сведений Хеллен или, хуже того, мистера Брауна. Обоих немедленно простили. Джек заявил, что купит для молодоженов дом рядом со школой. От счастья они с Алексом готовы были подарить им целый замок: клятва отцу выполнена, сестра вернулась домой. Они теперь не спустят с нее глаз, поклялись братья, даже на свадьбе ее подруги, если их пригласят.

— А что с нашей свадьбой? — поинтересовался Гарри.

— Разумеется, она пройдет здесь, — твердо сказала Элеонора, — ведь я не могу путешествовать.

Алекс нахмурился:

— Не спешите. У меня никто еще не просил руки сестры.

А Джек прибавил:

— Я склонен омрачить твои надежды, Хэркинг. За вольности с моей маленькой сестрой.

Алекс вынул изо рта сына, которого держал на руках, часы, не дав малышу доиграть.