Бублики в гуляше, или Повесть о том, как Оля и Слава в Будапеште дом покупали

Ладно хоть так. К счастью, у дороги вишни тоже росли – вперемежку с орехами и краснолистными сливами. Вид у них был бесхозный, табличек, что рвать нельзя, я не заметил. Усталому путнику это уже, считай, приглашение – бери угощайся. Да и не усталому тоже. Потому что жменька-другая сочной вишни на прогулке никому никогда ещё не повредила. Тем более что ягода на этих деревьях всё равно зазря пропадает. Были бы на неё желающие, уже с вёдрами бы стояли. А тут улица пустая на километр вперёд, как натюрморт какой-то. Вот я, чтобы натюрморт этот хоть как-то очеловечить, пока штурман Оля вела нас к парку Чайковского, и занимался тем, что потихоньку освобождал попутные вишни от лишних ягод и между делом перебирал в голове воспоминания, которые появлялись в ней под воздействием вишнёвых витаминов.

Для меня вишня с дерева – любимое лакомство. Она, конечно, и с лотка тоже хороша, если спелая, но когда её с ветки срываешь и сразу в рот, меня от этого на небо уносит. А может в детство, не знаю точно, если это не одно и то же. И это странно, потому что в детстве рвать вишню я не любил, да и ел её только из бабушкиных вареников – с сахаром и сметаной, и когда она уже без косточек была. Но потом, когда я подрос, а бабушка постарела, и ей стало сложно управляться с лестницей, на сбор вишни стали командировать меня.

Мне, чтобы залезть на вишню, лестница была не нужна, да и толку от неё на тех деревьях, что росли у нас в саду было мало. На них лучше было карабкаться руками-ногами, находить там наощупь место, где можно встать и осторожно, проверяя равновесие, тянуться за каждой ягодой. В этом была опасность и интерес, как в кино про индейцев. Но самое сложное было даже не это, а держать бидон, куда собиралась вишня. Почему она собиралась именно в бидон, мне было не понятно. Для молока он вроде лучше подходил. Но у моей бабушки он на ягоду работал.

На сучк'aх этот бидон висел плохо. Чуть его тронешь, он тут же свалиться норовил. Управляться с ним можно было только, если на верёвке на шею повесить. Один раз так случилось, что я оступился, когда с дерева слазил ну и вниз полетел. Высота была небольшой – может, с три меня. И если бы я падал, как нормальные дети, так животом бы по стволу проехал или колено оцарапал. Больно было бы, конечно, но зато как у всех. Но по умению падать я уже тогда нетрадиционную ориентацию имел. Вот и с этой вишни я умудрился так упасть, что верёвка с бидоном по пути перекрутилась у меня вокруг шеи, зацепилась за боковую ветку, и я повис на ней, как повешенный.